Анастасия Эльберг - Песни сердца

И я больше не должен закатам —
Выпит яд беспокойства до дна.
Сон прошел, и успешно залатан
Вход на мост, за которым стена.
И нет смысла в часах бесконечных —
Вероятно, твой Бог слишком строг.
Ну а мой так абсурдно беспечен,
Что не стал целовать тебе ног.
В моем мире нет места иконам —
Я далек и от святости слов.
Это все слишком мнимо-условно,
Чтобы дать хоть немного плодов.
Я поверил лишь чести и стали —
Только той, что чиста от крови.
Чище смерти, что в небе над нами.
Чище лжи, что мертва без любви.

Со вчера я живу вне закона —
Есть лишь пара тех стрелок, чей бег
Меня мучит во тьме Вавилона,
Где давно уже падает снег.

Я просил то, чего мне не хочется —
И та связь, что давно уж потеряна,
Утаит вновь немое пророчество,
Проклиная любовь, что безвременна.
Я писал твое имя на зеркале.
Нам зачтется – принять все, как должное.
Паутиной из слов исковеркано
То, что мыслил я как невозможное.
Девять цифр, такие знакомые,
Из святых превращаются в грешные.
Днями сна и ночами бессонными
Измеряют печаль лишь беспечные.
Я сменил свои крылья на темные —
Полетит кто-то вверх, мы счастливее.
Шаг от Рая до Ада бездонного,
Где душа под огнем молчаливее.

Мы поиграем в прятки.
Биться в закрытые двери
Можно не только украдкой —
Время не ценит потери.
И я смеюсь – мне жалко
Тех, кто себя не понял.
Тех, кто считает загадкой
Тонкое пламя в ладонях.
Та, что измерит любовью
Ночи – короткие встречи,
Ждет меня у изголовья,
Чтобы шептать о беспечном.
Водку разбавлю шуткой —
И притворюсь, что не понял
Голос, живущий в трубке:
«Неправильно набран номер».

Я живу в полуметре от света,
Но питаюсь чужой темнотой.
Моя песня, конечно, не спета —
Но тональность я слышал иной.
В тишине полусонного утра
Я смеюсь, глядя вслед облакам.
Заблудился в трех соснах – и скупо
Отдал сердце на пир чужакам.
Выводил тонкой линией буквы,
Свято веря, что это спасет.
Письма-клочья наивным и глупым —
Говорил, что за счастьем пойдет
Только смелый. И скрипкой плаксивой
Опускается ночь мне к плечу.
Сон нелепый, жестокий, тоскливый
О мирах, где себя излечу,
О лесах, где бесшумно, но ровно
Шелестит мыслебархат – поток.
Я твердил, что поверить возможно —
Но ты веришь лишь в свой потолок.
И в дверях, вновь распахнутых настежь,
Встанет женщина с сердцем из льда.
Та, что все же смеется и плачет,
Чтоб остаться моей навсегда.

Все гениальное просто.
Проще, чем мат в два хода.
Тонкое странное чувство
Теплится год от года
Где-то на дне, под кожей.
Я измеряю цели
Той, на тебя не похожей,
И закрываю двери.
Двинется дальше-ближе,
Чтобы не видел масок,
Чтобы смотрел, но не слышал
Легких, как ветер, сказок.
Все гениальное – просто
Воздух в часах песочных.
Но слишком оно цветасто,
Чтоб говорить о полночных
Мыслях в хрустальной сети
И управлять часами.
Где-то наступит лето.
Главное – не между нами.

Горло чужими песнями
Мне обмотает страх.
Радостью, ложью, лестью ли
Я буду сыт во снах?
Письмами, что не написаны,
Стала она тогда
В мире ничтожной истины,
Доблести и стыда.
Тот, кто вином не лечится,
Бдит тонкий шелк лица
И где-то горько мечется,
Кроя в себе наглеца.
Путь я помечу заново
Ветром своих перемен.
Я лишь родился заново,
Чтобы попасть в твой плен.

Эта осень чужая, липкая.
Незнакомых видений-запахов
Подарила природа дикая,
Не забыв одарить и страхами.
На словах она пьяно-смелая,
Начертила границ, жестокая.
Что задумано было, сделано.
Только нотой судьбы высокою
Разрешится аккорд бесконечностью.
И, подернуто страстью, зарево
Не обманет сейчас беспечностью,
Хоть по-прежнему будто жаль его.
Звук шагов, по-родному трепетный,
Удаляется вслед усталости.
Был серьезным, а станет ветреным,
Сам властитель в своей величавости.
И от стрелок, назад отпущенных,
От полудня – и снова до семи,
Я ловлю взмах ресниц опущенных
И льняное дыханье осени.

И бывает же – вновь вздохнешь,
А потом уже не серчай.
Вроде правда, но просто ложь.
Вроде кофе, но просто чай.

Вроде плавал – теперь тону.
Только год – а уже другой.
Было десять, но взял одну.
Был не там, а теперь с тобой.

То, что олово – снова медь.
Караван посреди пустынь
Миражом увлекает в сеть.
И такая цветная жизнь

Черно-белым немым кино
Тебе видится вновь и вновь.
Заплатил – получил одно,
Потерял – получил любовь.

Это кроется в ритме нот,

За душой пустотелых фраз.
Мне всегда выпадает чет.
Но не в этот конкретный раз.

Неторопливо курится
Дымом чужих сигарет
Ночь. И не плачут улицы,
Словно давали обет
Мыслить – и стали мыслимы.
В этих чужих слезах
Вера ничтожней истины,
Что в порошке в зеркалах.
Я бы молился преданно
Богу луны и звезд,
Плел бы слова из времени,
Строил бы хрупкий мост.
Может, и крылья нужные
Я бы примерил вновь —
Но слишком странным оружием
Мы воскрешаем любовь.
Знают лишь только смелые,
Кем я бывал без тебя.
Знаешь… оставь мне белые.
Ими сыграю я.