Эйтан Адам - Рука к перу, перо к бумаге

Я его успокоил. Почему его не взяли – ясно: такому трепачу только секреты доверять. Но нюх меня не подвел – что может быть секретного в планетологии? Я и спросил Тедди, а чем они занимались в последнее время. Тут Тедди и выдал про поворот оси. Я ему – стопку бумаги и карандаш. Он исписал десять страниц и вывел убийственный результат: изменение наклона на двадцать один градус за какие-то четыре месяца. И срок назначил: через неполные восемь лет.

Хоть я и знал, что на Теддины расчеты можно положиться как на присягу коммандос, но тут уж я сам полез в справочники и тряхнул стариной в математике. Все сходилось. Это можно было предсказать и пятьдесят, и сто лет тому назад – просто никто не удосужился сделать эти выкладки.

Тедди думал, что их взяли в проект по остановке поворота. Он даже прикинул необходимое усилие и спросил меня, реально ли это. Я перевел килоньютоны в килотонны и получил общепланетную радиоактивную пустыню.

Тут Тедди ляпнул про возможные изменения климата. Я опять кинулся к справочникам. Получилось, что и мы, и большинство развитых стран окажемся практически в полярном климате, что снег будет выпадать даже у экватора и так далее.

Потом Тедди вспомнил, что они уже посылали меморандум министру, где изложили возможные последствия. Ну, результат – все засекретили.

Тогда я позвал маму, рассказал ей и спросил о возможной реакции homo politicus на такую информацию. Она заявила, что нормальный политик этому просто не поверит – как и она не поверила – и решит, что его разводят на очередное увеличение бюджета. «И вообще, – продолжила мама, – выборы на носу, и это для политика важнее всего.»

Видимо, она была права. А засекретил их какой-нибудь ретивый помощник министра – так, на всякий случай. А контрразведка отсеяла Тедди как ненадежного – на наше счастье.

Тут мне и пришло в голову проэкстраполировать события. Получилось, что если срочно не начать принимать меры, готовить инфраструктуру, делать запасы, то все может кончиться очень плохо. Я попросил маму представить возможные модели социального поведения в неподготовленной стране. Она, посмеиваясь, предложила несколько вариантов. Но во всех – полный развал государства и общества. «К счастью, – усмехнулась она, – есть полным-полно странных изданий, которые постоянно печатают подобные страшилки, а планета все-таки вертится.»

Мы с Тедди крепко выпили, потом Тедди ушел. Скоро родился Окк, и, принимая поздравления, меня точила мысль: что будет?

Я снова все перепроверил. И сделал простой ход: написал научно-популярную статью и послал ее – анонимно – в разные места. У нас и за границей. Никто не напечатал. Тогда я послал в те издания, которые мама назвала странными. Три из них напечатали. У одного тут же была отобрана лицензия за всевозможные нарушения, – которых и раньше было навалом, – другое вдруг обанкротилось, а третье просто исчезло. Вместе с офисом редакции – я специально ходил смотреть.

Понимаешь, они печатали любой бред. Те, что исчезли, регулярно публиковали протоколы заседаний Мудрецов Большой Зги из третьей параллельной вселенной. А как напечатали про ось…

Короче, мне все стало ясно. Политики и бюрократы будут молчать, пока планета не затрещит – потому что им нечего предложить. И всем, кому надо, рот заткнут, контрразведка у нас хорошая. А о самих себе они не беспокоятся – к их услугам общенациональные ресурсы. А народ… А что народ? Без вождя народ – толпа. А я не вождь.

И за границей было то же самое.

Вот и оставалось думать только о себе и о своих близких. И тут мы с Тедди наткнулись на этот остров. И сразу поняли: то, что надо. Сама посуди: довольно большой сам по себе, посередине огромной, но малосудоходной, реки, вокруг дикий лес – до ближайшего жилья пятьдесят километров, – в лесу полно зверей, в реке полно рыбы. И горячий гейзер! Единственная проблема – заповедник. Национальное достояние, приватизации не подлежит.

Я думал – не страшно, подмажем кого надо. Но оказалось, что люди из Общества охраны природы – честные идеалисты. Лесники здесь были – сама помнишь, золотые люди. Так что пришлось провести многоходовую комбинацию. В конце концов, прежний председатель неожиданно стал деканом своего факультета и оставил пост из-за огромной занятости. Новым стал министерский выдвиженец, с ним мы поладили. На все это ушли годы.

А дальше – дело ума, денег и техники. Высокая отвесная набережная – залезет только альпинист, да по верху – три ряда спиралей колючей проволоки, снизу их не видно, а сейчас и снегом припорошены. Собаки патрулируют весь остров по участкам, обучены. Энергии от гейзера хватает с избытком. Утепленный пруд для гусей и уток. Парники с картофелем, с луком, с чесноком, с другими овощами, с бобовыми. Специально с севера привез и посадил карликовые полярные яблони, целый сад. Да и запасы огромные. Хлеб, правда, расти не будет.

Если бы я сказал маме, зачем я это делаю – не миновать мне смирительной рубашки. В итоге она уехала, а мы с тобой и твоими братиками прожили здесь два веселых года. И началось!

Собственно, от нашей страны осталась только одна небольшая долина – Теплый Край. И хотя на прочей территории сохранились армейские базы со стратегическими запасами и – пока что – дисциплинированными солдатами, государства больше нет. Сбылись худшие прогнозы. Но даже в самых страшных снах я не мог себе представить… не мог себе представить… каннибализм.

Помнишь, в августе, когда пошел снег, я вдруг перестал ездить по округе? Просто… я увидел, как на рынке торгуют оружием и… мясом. Очень дешевым мясом домашнего копчения.

С севера валили беженцы, далеко не мирные. Фермеры с оружием в руках защищали свои владения, горожане защищали свои запасы. Все были озлоблены на правительство, и поделом. Местные власти тоже бежали. И все знали, что зима предстоит длинная, а урожай погибает, и нужно запастись продовольствием.

Помнишь, в начале сентября к нам прилетел вертолет? Это были мои друзья: полковник Гец, подполковник Робс и полковник Плауб. Гец и Робс были у меня во взводе сержантами, а Плауб вместе с ними влип в историю. Опустим детали, но от трибунала отмазал их я. А такое в морской пехоте не забывают.

Так вот, они предложили мне всех нас увезти с собой на одну из их баз. Там все было в порядке, и их семьи тоже были там. Но я не согласился. Мало ли, и в армии может начаться разложение, бунты… Худшее, что может быть – взбунтовавшаяся армия. А здесь мы – как робинзоны, да еще под защитой волков.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.