Ури Гримм - Стихи. Избранное. Часть первая

Мудрец спокойно отвечал,
Бородку теребя:
– В своей я жизни не встречал
Людей щедрей тебя.

Напрасно думаешь, что ты
Лишь просто бережлив,
Быть эталоном доброты —
Вот в этом твой мотив.

Нас призовут на суд Творца
Лишь с саваном одним,
А все богатства мертвеца
Останутся живым.

И всё, что в жизни ты копил,
Всё то, что сберегал,
Возьмут, кого ты не любил,
И те, кого не знал.

Как часто слышим слово «друг»
От тех, кто в жизни другом не был,
Кто не делил с тобою мук
И не ломал с тобою хлеба.

Что значит «друг»? Он – твой костёр,
Тебе замёрзнуть не дающий,
Он твой с планетой разговор,
Из одиночества зовущий.

Он – дождь бодрящий в летний зной,
Слова забытые в молитве,
Он – щит надёжный за спиной
И твой клинок в неравной битве.

А дружба правдой дорога,
И по-иному не бывает:
Нас может ранить ложь врага,
Но ложь от друга – убивает.

В холодном тумане предпраздничных дней,
Где мир неустойчив и зыбок,
Так мало хороших у нас новостей!
Так мало весёлых улыбок!

И я пожелал запостить ерунду —
Картинки снегурок и ёлок,
Чтоб мир хоть мгновение в новом году
Был добр, и щедр, и долог.

Хотелось, чтоб свет пробежал по земле,
Чтоб радостью небо дышало…
Но тут в комментарии мне Сауле
Одно лишь «Зачем?» написала.

Один лишь вопрос… Но он, словно ножом,
Мне срезал пушистые крылья,
И снова реальность меня багажом
Страданий и бед придавила.

И снова в тисках беспощадных проблем
Я насмерть почти что раздавлен,
И праздник жестоким вопросом «Зачем?»
До нового века отравлен…

Снег с небес при ветре слабом
Лёг на спящие дома —
Нарядилась в белый саван
Запоздалая зима.

Хорошо пройтись порошей
В тишине пустых аллей
Под дождём седых горошин
В свете тусклых фонарей.

Вслед за мной зима шагает
Новой порцией снегов,
Недовольная, скрывает
Борозду моих шагов.

Под собою спешно прячет
Этикетки и бычки,
Мне росой холодной плачет
В запотевшие очки.

Мои потери не считая,
Смерть строит в рвении своём
На склонах тесного Кенсая
Ещё один могильный холм.

Хоронит в затвердевшей яме
Тот голос, что был дорог мне.
Лишь плач молитвенный имама
Звучит в морозной тишине…

Всегда у Смерти под пятою
Нам быть с рождения удел.
Я был когда-то сиротою,
Сегодня вновь осиротел…

Удар… ещё… ещё удар…
Но сердце биться перестало…
И время смерти – санитар —
Напишет в книжицу устало…

Ты выбыл первым из семьи
Так неожиданно и скоро,
И многочисленные мы
Оторопели в страшном горе.

В загробный мир ты проложил
Для нас удобную дорогу,
Но так прожить, как ты прожил,
Наверно, хочется и Богу.

Семь сошло с меня потов,
И в болезни я упрямо
В череде реальных снов
Постоянно видел маму.

И почти что в каждом сне
Неприветливо молчала,
Не смеялась больше мне,
Головой своей качала…

Чем заслужен мной упрёк?
В чём забыл я долг сыновний?
Иль исполнен этот долг
С недостаточной любовью?

Мне напомнить ли должна
Ту палату, между прочим,
В Калкамане, где одна
Умирала ты без почек?

И в навязчивом бреду
Всё меня искала взглядом —
Всё ждала, когда приду
Посидеть с тобою рядом…

Не успел… Не дождалась…