Эльвира Шабаева - Два шага до триумфа. Признание

– Что вы сказали? – вздрогнул заглядевшийся на стреляющий искрами костер Чебутько.

– Талант, говорю, какой в человеке певческий пропал, – с сожалением повторил Семанин.

– Почему пропал? – возразил Чебутько. – Если это настоящий талант, то он обязательно выплывет. Но где же наш Николаша? Уже двадцать минут, как должен быть здесь.

– Запаздывает, – огорченно сказал Семанин. – На него это не похоже. А я обещал жене ровно в десять быть дома. Сейчас волноваться будет.

– Да вон он, едет! – радостно воскликнул Чебутько, увидев быстро приближающийся по прибрежной грунтовой дороге свет автомобильных фар и ровный гул мотора.

– Ну, и где тебя черти носят? – с укоризной сказал своему водителю Николаю Семанин, когда тот, хлопнув дверцей филармонического микроавтобуса, вышел к ожидающим его приятелям.

Волосы у шофера были мокрые.

– Не поверите, – возбужденно сказал своим обычным скрипучим – как железкой по стеклу, – голосом Николаша. – Выехал-то я к вам даже раньше, чем договаривались. Жарко же, дай, думаю, окунусь у бережка. Да ногой в яму попал, оступился, тут меня течение и подхватило. И как понесло-понесло! А я плаваю-то чуть лучше топора. Ну и давай на помощь звать. И ведь никого! А вы что же, не слышали, как я кричал?

Чебутько с Семаниным одновременно с изумлением посмотрели друг на друга. И почти также синхронно отрицательно помотали головами.

– Хорошо, рыбаки меня на лодке нагнали, вытащили, – вздохнул благодарно шофер. – Ну что, поехали?

И, садясь за руль, от избытка чувств запел противным дискантом:

– И за борт ее браса-и-т

В набежавшую волну!..

http://vk.com/id459633437

I.

II.

III.

https://vk.com/id93721666

Ян вышел из подъезда, и в лицо ему ударил холодный воздух. Прямой, неожиданный хук от само́й матушки-природы, а ему и ответить нечем.

Ян – не боксёр, и совсем не спортсмен. Он – физически слаб. Потому́ и замер у крыльца, пытаясь справиться с болью и не уйти в нокаут. Пронзённый ледяными иголками нос отказывается пропускать воздух внутрь, в глазах плещутся слёзы.

Вот он – пугающий запах зимы. Она уже здесь, а они с матерью опять не готовы.

Шубу ей так и не купили. Да и у него куртка износилась, шапки нет совсем.

Зелёный, связанный бабушкой петушок – не в счёт. Больше он позориться и смешить одноклассников не будет!

Ворвавшаяся в грудь морозная свежесть взорвала лёгкие, заставив Яна согнуться в приступе кашля. Отдышавшись, он грубо, обдирая кожу, стёр рукавом позорную влагу с лица и громко расхохотался! Проходившая мимо дома женщина испуганно отшатнулась.

Что за наваждение? Какие одноклассники? Ему уж тридцать!

Ян поднял помутневшие от невзгод глаза к небу. Хотелось увидеть синеву или бегущие облака, но над головой висело грязное полотно.

Какая-то острая, мелкая крупа заколола измученное лицо, застучала по небритым щекам.

Не дождь, не град. То ли манна небесная, то ли первый снег…

Для кого-то первый, для Яна – последний.

Вот вам и новая форма осадков! Редко какой человек знает, когда с неба повалит его последний снег. А Ян сегодня узнал.

Всю ночь в душе клубился мрак. Чёрные мысли разрывали голову, словно копируя порывы обезумевшего ветра за окном. То́ркались в виски, высверливали затылок, холодили нутро́. Ян глотал таблетки, не считая, но заснул только под утро. А может – потерял сознание, растянувшись на кухонном полу и прижавшись лбом к гудящей стенке холодильника.