Вячеслав Иванцов - 36,6. Современная поэзия

© Вячеслав Иванцов, 2020

ISBN 978-5-4498-1159-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Тридцать шесть и шесть» – средняя температура тела обычного человека, оптимальная для проходящих в организме биохимических процессов. Температура, повышение которой грозит плохим самочувствием, жаром, галлюцинациями и даже смертью.

«Тридцать шесть и шесть» – это возраст автора, на момент выхода первого официального сборника стихотворений, сборника, в котором собраны произведения за многолетнюю историю творчества, как опубликованного в сети, так и никогда не видевшего свет ранее.

«Триста шестьдесят шесть» – это количество дней високосного года, года публикации сборника, который вы держите в своих руках.

«Триста шестьдесят шесть» – Это точное количество стихотворений, вошедших в данный сборник. Можете пересчитывать, а можете поверить на слово. Никто вас обманывать не собирается…. Или собирается…

А абонент сегодня снова недоступен.

Он погружён в пучины собственного бреда.

Придумал он себе стандартный график буден.

И быть таким – его пожизненное кредо.

И быть таким – его пожизненная кара,

Его трагедия и, может быть, привычка.

Как будто звёзд ему на этом небе мало,

И всем досталось, но ему не дали лично!

И он озлоблен, хоть и этого не видно,

И он расстроен, но себя не сдал ни разу.

Он иногда, прищурив щёлки глаз ехидно,

Кидает в сторону пристреленную фразу.

Он очень метко подмечает недостатки.

Он очень нервно отвечает на вопросы.

И, как всегда, с его персоны взятки гладки,

Но обсуждают за спиной и смотрят косо.

Не доверяют и в него почти не верят.

Он это знает, и ночами часто дома.

Он запирает на замок входные двери

И выключает звук у трубки телефона!

Без нас весь этот мир остановился.

Но я опять попался в этот плен в плен —

И утром словно заново родился,

И утром будто снова встал с колен.

И я готов для новых испытаний,

Готов для покорения вершин

Мне скучно жить в период ожиданий,

И нравится, когда я одержим!

А если всё когда-нибудь закончить,

Сложить мечты, как вещи, в чемодан,

«Прощай!» сказать знакомым и всем прочим,

На карте пальцем ткнуть в одну из стран,

Без жалости купить себе билеты,

Забыв сказать – куда, умчаться прочь.

А после, до сих пор не зная, где ты,

Вдыхать в себя сильней чужую ночь.

Ловить за хвост упрямые, смешные,

Летящие сквозь мир цветные сны,

И душу распахнуть свою пошире,

И вспомнить тех, кто так тебе нужны,

Кто должен быть всегда с тобою рядом,

И кто в твоей душе с тобой сейчас —

В осколках звёзд, которых мириады,

И в отблеске твоих бездонных глаз!

А давай всё сначала устроится —

Для начала появится дом.

Жизнь, как город, не сразу вся строится,

А возводится с тяжким трудом,

По кирпичикам, долго и с трепетом,

На ещё не застывший раствор.

А ты тут со своим детским лепетом

На серьёзный зовёшь разговор.

Я хочу, чтоб ты просто поверила,

Что нам стоит чуть-чуть подождать.

У меня не посажено дерево,

А тебе ещё сына рожать!

А на пустых просторах выцветшей души

Едва заметные, покрытые туманом,

Бредут причины что-то в прошлом ворошить,

Копаться в сделанном давно и гадком самом,

Поднять со дна уже давно осевший ил,

Оклеветать и снова мутной сделать воду.

Я долго думал и почти себя простил,

Давно пустил старуху-совесть на свободу.

Она вернётся, что-то скажет про мораль,

Про мой духовный, но давно прогнивший стержень,

Про то, как низко я в чужих глазах упал,

О том, что мир теперь уже не будет прежним.

И заискрится чернью омут в голове.

Пойму, что снова безнадёжно дух мой сломан —

Всему причиной то, что снова в тишине,

Совсем один на целый мир, и снова дома!

А помнишь – ты когда-то соблазнила?

А помнишь – ты когда-то увела?

Меня своей любовью с толка сбила,

Заставила оставить все дела,

Забросить все заботы в долгий ящик,

Решить, что этот мир не так-то прост.

Представить, будто я – огромный ящер,

Отбросивший на время старый хвост.

А помнишь – ты когда-то не простила,

Не дав мне шанса выяснить, кто прав?

Зачем меня тогда ты соблазнила,

На лучшее надежду в жизни дав?

А тебе эта ревность совсем не идёт,

Не идёт, как рубашка другого размера.

Не подходит! Фасон и покрой, вроде, тот,

Но скрывает все прелести нежного тела.

Эта ревность, к тому же, немного полнит,

Если каждую ссору заесть шоколадом.

И любой диетолог тебе подтвердит,

Что меня ревновать постоянно не надо.

Да, улыбчив, приветлив, немного смешон,

Чересчур изворотлив и много читаю.

Или мне по глаза нацепить капюшон

И угрюмо скакать от трамвая к трамваю?

Может, мне всех коллег и знакомых побрить,

Чтобы ты ничего не нашла на одежде?

Я устал от твоих постоянных обид

И веду себя так же со всеми, как прежде!

Эта ревность, поверь мне, тебе не к лицу.

Пусть её носят те, кто не хочет покоя.

Раздевайся, сложи и верни её в «ЦУМ»,

А себе присмотри лучше что-то другое!

А давай ни к чему не стремиться,

А давай никуда не спешить!

Пусть струится, как в кране водица,

Переливная песня души,

Пусть звучат её тихие ноты,

Погружая нас в сказочный сон,

Заполняя все наши пустоты,

Заставляя звучать в унисон!

А ты нужна была в другое время года,

В тот час, когда я жил уже не по часам.

Я ждал тебя, когда была на это мода,

И вопреки приметам в счастье верил сам,

Я сам кружил метель и вместе с ней кружился,

На окнах имя незаметно выводил.

Я ждал тебя, когда другим ночами снился,

И даже в час, когда под утро уходил.

И в тот момент, когда глотал горячий кофе,

А после в кружке доходил, допив, до дна,

В кофейной гуще увидав знакомый профиль,

Смывал водой его, а смыв – сходил с ума.

Я в реку жизни заходил, не зная брода,

Я за собой таскал своих ошибок грязь.

А ты нужна была в другое время года,

Но появиться умудрилась лишь сейчас!

А сперва я дела все доделаю,

Все слова позабытые выскажу.

Почему ты сегодня не смелая?

Неужели разгневанным выгляжу?

Ты не бойся – придёт вдохновение,

Нас от мира укроет, как саваном.

А потом соберутся мгновения

Нашей жизни красивые самые.

А потом потеряется прошлое,

Станет в памяти чем-то зачёркнутым.

Счастье – это субстанция сложная,

Но доступная чуточку чокнутым!

А ты слышала то, что мне сердце сказало,