Элеонора Корнилова - Сиреневая тетрадь в крапинку. Избранные стихотворения

Нигде больше нет таких ночей!
Закат – младенец босый.
Месяц катит ночной горох
По чёрному бархату носом.

Ночь томит ароматом полынным,
Горы – старцы, присевшие с ношей.
Пронзает лишь звон комарья тишину,
Последний кизяк под чайник брошен…

Ты не знаешь, но каждый вечер
Мы с тобой остаёмся вдвоём.
Ты меня обнимаешь за плечи,
И снова мы в степь идём.

Мы идём по знакомым тропинкам
Мимо древних казахских могил,
Меж курганов, сухим полынником,
Где ты раньше один бродил.

Я глаза прикрываю рукою,
Хоть и так мне не видно ни зги…
И в такие минуты с тобою
Мы друг другу особо близки.

Ветер звёзды сдувает с неба
Золотым песком на тропу…
Одиноко в пустой квартире
Я с тобой по степи бреду.

В косы месяц русалка вплетает,
Звёзды ловит и прячет на дне,
И зелёным огнём пылают
Слёзы горькие в рукаве.

Небо низко и берег близко,
И смешался их цвет в один,
И русалке давно хотелось
С речки в небо. Один на один.

Пролететь над чужой удачей,
Улыбнуться чужой беде,
Лешаку подмигнуть – и спрячет
Старый чёрт в своей бороде.

А ещё… Крикнуть «чур—чурою!»
Сбросить мокрых одежд беду,
Снова стать человечьей женою,
Человечью вернуть судьбу.

Как все бабы, ходить за коровой,
Детей молоком поить,
Хвалиться в толпе обновой, —
Человеком хочется быть.

Небо, серое, как разлука,
Слёзы льёт, провожая лето,
И такой печалью одеты,
Травы, мосты и звуки…

И такою хмарью окутаны
Все заветные думы – мысли,
Что даже и малой искрой
Не блеснут. И минутами

С горя, кажется, упаду.
И непросто всё, так непросто,
И ветер дует на перекрёстках
Не знаю, к худу или к добру.

И шалые ветры мне твердят:
Сбудется, сбудется, сбудется…
Глупое сердце глядит назад —
Тобою одним любуется.

А думы, такие умные,
Знают всё наперёд, —
Нет, ничего не сбудется,
Будет – наоборот.

Брожу, как брошенная собака,
Прошу немножко участья,
Сострадания прошу, как счастья.
Что ты скажешь, друг мой?

Брожу, как брошенная собака.
Это страшно, когда всё дождь.
Это стыдно, когда всё – ждёшь.
Что ты скажешь, друг мой?

Брожу, как брошенная собака…
Стать бы скорей одичавшей,
Как бы любви не знавшей…
Что ты скажешь, друг мой?

Найти звезду. Не обронить звезду —
И радостно душе, и так тревожно.
День ото дня я мужеством расту.
И с каждым разом это невозможней.

Не хватит сил. Я в людях заблужусь,
Своих, чужих, в жару или в порошу…
Найти звезду! В ладонях пронесу.
Звезды своей сжигающей не брошу.

И – вот она! Так поздно, но взошла.
Моя звезда. Узнало сердце сразу.
Я поняла измученной душой
Всё то, что не дано увидеть глазу.

Не надо слёз. И я их заглушу
И влаге на пожар не дам пролиться.
Звезды огонь ничем не притушу,
Но отпущу её из рук.
Как птицу.

Звезда сама должна решать,
На чьих ладонях ей лежать.

Я не та.
Я – пихта.
И моя высота всё чиста.
Я проста?

Простота, ты грустна.
Пестрота – ты пуста.
Высота и пихта —
Вот моя красота.

Ты – не тот.
Или – тот?
Я – не та.

Не зови, не веди,
За столы не сади,
Хмель – не в брагу, в хлеба.
Я не та, я – пихта.

Если воды – так мост.
Если топи – так шест.
Если бездна и мрак —
Так с молитвою крест.

То ли мост,
То ли шест,
То ли взгляды окрест.

Ни моста,
Ни креста.
Только поднятый перст.

Дожить бы до летнего сна,
Чтоб справа луна,
Слева сосна.
Чтоб запах полыни в нос,
Чтоб ветер память унёс,

Что когда-то придёт зима,
И снова сойду с ума,
И будут ночи без сна,
И руки, полные зла.

Мой дом – на одной ноге.
Не в тяжёлом большом сапоге, —
В лёгкой туфельке.
Да не на мягком пуфике.
А на горячем боевом коне.
Ах, конь мой, конь,
Не урони мой дом,
В нём много окон,
Да нету икон.
А так надобно порой приклониться,
И кому-нибудь о доме помолиться,
Чтоб стоял бы он
Хоть о трёх окон,
Да на двух ногах,
Да в твоих руках. 3 3 Дом «о трёх окон» – наша двухкомнатная квартира на ул. Ворошилова в Усть-Каменогорске. Все три окна на север: холодно зимой, зато как прекрасно летом!

На ложе печали упала слеза,
Не высохнуть ей до утра.
Полжизни моей завершилось вчера,
А смысла нет и следа.

Зачем розовеет заря по утрам?
Мне не с кем восторг разделить.
Зачем поднимается лес к небесам?
Сына хочу растить.

Зачем новый дом,
и убранство в нём,
И на пол ковёр стелить—

Ни мужа,
Ни сына,
Ни пса под окном,
Не с кем даже повыть.

Что ушло, то ушло без возврата.
Не вернётся. Зови, не зови.
И ни звука,
Ни жеста,
Ни взгляда,
Только облако в синей дали.

Не нырнуть уж в замёрзшие струи,
Не согреться у пепла костра.
Всё, что было, то было в июне,
А теперь снегопада пора.

Отрезвляющим грузом ложится
Лёгких белых снежинок узор,
Паутинкой в косе серебрится —
Знает зеркала пристальный взор.

Что ж, нам жить не в прошедшем, а ныне,
В снежных искрах всё тот же огонь,
Не замёрзнет вода на стремнине,
Хоть любовь обращается в боль.

Одна у меня жизнь,
Одна.
Тут как не крутись,
А прожить её надо до дна.
Улыбнись!

Так, с улыбкой, шагай и шагай
По жизни —
Как будто в рай!

Какой там, простите, рай,
Рога бы не обломать.
Не знаешь даже, где край,
Не то чтобы – не упасть.

Упадёшь—
ладно, нос в крови,
А то ведь – душа.
А ты смейся опять, пляши:
Жизнь хороша!

И на людях не смей рыдать—
Одной тебе, что ли, так?
Радости— не удержать,
Льётся рекой через край!
(Успевай, лицо утирай).