Маркус Виль - Год Свиньи и другие приключения времени. Проза и стихи

– Братан, закурить не будет? – подал голос тот, что стоял посередине. Согласно классике жанра, голос был хриплым и низким.

Как назло, последнюю сигарету Василий выкурил перед тем, как войти в парк. Обычно в подобных просьбах он не отказывал, но тут пришлось.

– Закончились, ребята – с досадой ответил Мазур и для убедительности похлопал ладонями по карманам, и даже виновато улыбнулся.

– Хуево… -заключил средний и указав пальцем на книгу издал мерзкий хохоток: ты что, чувак, из библиотеки вышел? Что за книга? Можно глянуть?.

Чувствуя, как в теле растет напряжение, Вася поднес «Улисса» к скуластому лицу гопника.

– У-ли-сс… – по слогам прочитал тот и тут же вернулся к своим вопросам и предложениям.

– Твоя? А чья? Интересная? Ты ее прочел? Давай ты нам ее подаришь, а?

Пока вожак говорил, его напарники хмыкали, издавали одобряющие смешки. Очевидно, все шло по знакомому сценарию. В это время в парке никто не гулял, так что наглая троица чувствовала себя вполне уверенно.

– В натуре, чувак, если сигарет нет, дай тогда книгу почитать! – вступил в разговор тот, что справа. Он был худ и заметно сутулился.

– И телефон давай, позвонить нада! – стоявший слева требовательно протянул руку.

В мрачных рембрандтовских тонах вечернего парка трое гопников казались единым трехголовым существом. К примеру, Змеем Горынычем. Замерев, Мазур почувствовал, как потеют обе ладон и по коже ползут мурашки.

– Ты чо, братан, сука завтыкал шо ли? – и тот, что посередине сделал шаг вперед. Синхронно его движению правая рука гопника округлилась кулаком, а пальцы Мазура покрепче вцепились в «Улисса».

«Nunc, aut nunquam»! – промелькнуло у Васи в голове. Это была одна из десятка латинских фраз, прикленных к его памяти пару лет назад, когда он «подкатывал» к своенравной, чересчур образованной девице. Кто знает, может эту фразу подсказал Василию сам Улисс, но некая волшебная сила взметнула руку с книгой к лицу вожака. Удар получился смачным и метким, острым книжным углом прямо под вражеские ноздри. Что-то хрустнуло и брызнуло одновременно.

– Ай бля, сука, нос сломал! – закрыв лицо ладонями, сквозь которые хлестало темное, гопник согнулся напополам и попятился назад. Эту картину, так сказать по кадрам, Вася вспомнил потом, а тогда, в унисон руке с книгой, правая нога зарядила в цель слева. Очень мощно, аккурат между ног второму. Тот взвыл и вдвое укоротив свою тень, свалился на колени. Последний из трех (видимо самый хилый) в бой не ринулся, успев отскочить метров на пять.

– Ты чо, сука, ты чо? – срываясь на визгливый фальцет, запричитал гопник.

Взгляд его метался между Мазуром и товарищами, видимо в надежде, что те еще поднимутся.

– Чо, сука, Улисса хочешь почитать? Ну на, держи, хуепутало! – ведомый адреналиновым штормом Вася пошел вперед, готовый раздавить третьего, как пароход лодку.

– Мы тебя, сука, запомнили! Пиздец тебе! – с этим жизнеутверждающим девизом, однако не выдерживая васиного маневра, гопник унесся в темноту так быстро, что казалось, он готовится к ближайшей Олимпиаде.

– Три долбоеба, б****ь! -оглядев поле искрометной битвы, громко сказал Вася и окрыленный своим триумфом пошел дальше.

По дороге к Мэруэрт он подумал, как жаль, что рядом не было ее. Что она не видела эту драку собственными глазами. Рассказывать же про вечерний подвиг он считал ребячеством и бахвальством. Том «Улисса"был также сжат пальцами правой руки (страницами к земле, корешком к небу). И только возносясь в лифте на девятый этаж, к квартире, где жила Мэруэрт, Василий увидел, что «Улисс» изрядно запачкан кровью. Досталось и фотопортртету Джойса, чье интеллигентное, в круглых очках, лицо -было сплошь в красных точках.

«Вот сука» -с досадой подумал Вася и в отсутствие влажных салфеток принялся ладонью стирать с обложки красное.

Но следы все-таки остались. На всей ширине страниц застыла большая бурая клякса, похожая на полуостров Крым.

«Вот черт» -вздохнул Мазур и провел по кляксе локтем, в надежде что пятно побледнеет.

За время, пока «Улисс» пылился в его квартире, отношения с Мэруэрт прошли серьезный путь, от ледников северного полюса к испепеляющему зною экватора. Слава богу, они там пока и дрейфуют, так что о их неминуемом сползании к Антарктиде, еще не думалось.

– Привет, солнышко – переступая порог улыбнулся Мазур и чмокнул Марию сначала в губы, потом в щеку.

– Не прошло и полгода! – взглянув на «Улисса», весело воскликнула Маша. В ее зеленых глазах уже разгорались томные искры.

– Ну как, малыш, домучал сие творение? – игриво спросила она.

– Не сказать, моя милая Мэруэрт, что было легко, но таки да, домучал…

– И что скажешь, понравилось? – Мэруэрт протянула руку к васиному лбу, поправила ему челку.

– Ну что сказать? -задумчиво проронил Вася-очень крепкая книга, я бы даже сказал жесткая! Автор молоток! Вот только… – протягивая Мэруэрт «Улисса» Вася замешкался. На его лбу обозначились три морщины.

– Что только, Василиск? – с нежностью спросила Мэри.

– Короче, так получилось… – замялся Мазур и после трехсекундного молчания признался, вернее, честно соврал: я ее того… малость борщем заляпал… прости…

Природной красоты и грации венец!

Изведали вы голод, жажду, вьюги!

Эпох кровавых… замирания сердец,

вы зрели, только меч пронзал кольчуги!

Пред вашими очами много раз,

война и смерть затеивали пляску!

и гибель всадников таилась скорбью в вас,

по всей Земле, от Рима до Аляски,

вы колесили в снег, в мороз жестокий,

везя на спинах, тучных ездоков

неслись в галоп! Без страха и упрека!

на гнев хлыста двуногих мудаков!

Прощали все: предательство, нагайки,

тычки до крови самых острых шпор,

и в эпицентре битвы-негодяйки,

летели копья в вас и бил топор!

Вас пушечные ядра рвали в клочья!

пронзали пули и свирепые штыки!

Вы кровью праведной пропитывали почву,

и становясь, как ангелы легки,

вздымались в небо ваши чудо-души

и там, где выше журавлиных стай,

всем табуном небесным, непослушным!

Влетали вы в свой лошадиный рай!

И сколько светит – солнце помнить будет,

(другие звезды тоже не забыли)

как много горя принесли вам люди,

самодовольные, чванливые, тупые!

И про такое вспомнить не забудьте!

(вмещают все истории весы)

как был спасен оголодавший путник,

двумя кусками конской колбасы!

Как конь из битвы вынес офицера,

как трупы лошадей бросали в ров,

как убивали старца – Холстомера,

как надрезали круп и пили кровь…

Простите нас! Мы злые – вы святые!

простите нас за дурь прошедших дней!

за то, что став безумцами слепыми,

мы всякий раз вас пачкали в войне!