Александр Бобошко - Избранное. Стихотворения, песни, поздравления

6
И меня не любит власть.
Власть себя лишь любит.
Лживых, льстивых рифмачей
обожает царь.
Я по улице иду,
вдруг подходят люди.
«Пишешь честно, – говорят, —
ты и дальше шпарь!»

Шпарю… Меньше, чем хочу.
Стих ведь не прокормит.
Книжку тонкую издал.
Сотня – весь тираж.
Вновь подёнщиной займусь,
Чтобы – тонус в норме,
Сыр и масло мог купить,
хлеб и карандаш…

А порой так хочется —
на плечо гитару
И на двести лет назад
в стольный град рвануть.
Там на тройке пронестись
с девочками к «Яру»,
Да на бал одним глазком
хоть разок взглянуть.

Да найти бы тот салон
хорошо, конечно
(Душ почувствовать родство,
счастья миг вкусить),
Где стихи читает он,
сам земной и грешный,
Средь поэтов – божество,
лучший на Руси…

1
Мне противно и тошно,
Если хмыкают критики:
«В ваших песнях, Бобошко,
Слишком много политики.
Хватит петь о народе,
Обнищал, мол, спивается.
Надо петь о природе,
О загадках и таинствах,
О страстя́х и о вздохах.
Чтоб в стихах – недосказанность…
С экономикой плохо —
Журналиста обязанность:
Нацарапать в газету
Фельетон сатирический.
Несолидно поэту
Видеть мир с политической
Точки зрения. Ложку
Дёгтя в мёд вы суёте.
Не поэт вы, Бобошко!
Не о том вы поёте».

2
Да заткнитесь вы, критики, и катитесь подальше!
Разве я о политике? Если трусости, фальши
Я терпеть не желаю. Если жить нынче жутко,
Если я презираю власть воров и ублюдков,
Если горы халтуры я читаю и вижу,
Если литература продаётся бесстыже,
Как последняя шлюха. На ТВ и на видике
С правдой, с совестью «глухо». Разве я о политике?
Если люди годами не имеют зарплаты, —
Разве можно стихами про Луну и закаты?!

3
А работу имеешь – ходишь вечно пугливый,
Чтоб не выгнал за мелочь частник властолюбивый.
Мать не спит до рассвета. Сын в Чечне. Писем нету.
Есть ли совесть, поэты, сочинять вам сонеты?
Ну, конечно же, станут в позу томную нытики:
«Люди нынче устали. Их тошнит от политики.
Людям хочется света. Надоела «чернуха».
Потому от поэта ждут высокого духа».
Да поймите ж вы, люди, если правят подонки,
Значит, света не будет, только грязь и потёмки.

4
Если зуб мой гниёт, буду петь пару дней,
Боль отнюдь не пройдёт, только станет сильней.
Тот наивен и глуп, кто не смог разуметь,
Что испорченный зуб надо рвать, а не петь!

5
Вот как путь будет верный, к светлой цели пойдём, —
Я, клянусь, буду первый петь и ночью, и днём
О цветах. Буду с теми, кто ласкает и любит.
Но, боюсь, это время никогда не наступит.
Нас спасёт только чудо, но чудес не бывает.
Слева, справа Иуды усыпить нас желают:
Сытой власти в угоду песни сладкие пишут
Про любовь и природу. Наших воплей не слышат!
Если будем, бараны, эту жвачку жевать —
Будут новые паны нас в рабов превращать.
Мы им кланяться низко будем глухо и слепо
Под весёлое диско, бормотание рэпа.

Дорогая редакция!
Пришёл на днях к открытью я
И вот пишу в газету.
Зачем нам выборы, друзья?
Ведь выбора-то нету!

Любой сегодня депутат —
Мастак на разговоры.
Когда он только кандидат —
Наобещает горы.
Проголосуем. Что с того?
Забудет обещанье.
Обогащенье – у него.
У нас лишь – обнищанье.

Нам эти выборы на кой?
Пускай не состоятся.
А власти тихо меж собой
И так договорятся.

Не надо выборов – да, да!
Ещё о чём подумал:
Ведь сэкономится тогда
Большая денег сумма.
Все выборá – огнём гори! —
Пускай уйдут со сцены,
И сразу можно раза в три
На хлеб понизить цены.

Я – волк. Я ухожу из жизни рано.
Мне пулей ногу человек пробил.
Я зализать сумел бы рану,
И в роднике бы я её промыл.

Да только так другие волки не считают.
Готовы в горло мне вцепиться, в переносицу.
Меня всё ближе окружает волчья стая.
Вот-вот набросится.

Но ведь пока я кость не раздробил —
За справедливость в нашей стае бился.
А этот вот с подпалиной забыл —
Он молод был, я мясом с ним делился.

Теперь, как все, вокруг меня кружит он молча,
И, обнажив клыки, как все, злорадно косится.
Меня всё ближе окружает стая волчья.
Вот-вот набросится.

Я зализать свою сумел бы рану
И в роднике бы я её промыл.
Всадил охотник в ногу девять граммов.
Жаль, промахнулся, в сердце не всадил.

Мне не простили эти звери, что хромаю.
Я жить хочу. Я молод. Нет на шкуре проседи…
Не помогают здесь – здесь только добивают,
Грызут здесь до смерти.

Узнал вожак наш – подлая свинья —
О сильной столь моей кровопотере
И выразил сочувствие, но я
Его словам, конечно, не поверил.

Он рад безумно, что теперь я выбываю!
Мы часто раньше на обгон с ним вместе
в бой неслись.
Меня вплотную окружила волчья стая.
Ну, всё… Набросились.

Господь, не знаю, есть ты или нету?
Скорей всего тебя, конечно, нет.
Но, если есть ты, на меня не сетуй,
Что мне не симпатичен твой портрет.
Поверь мне, Бог, зазря я не обижу.
Ты, говорят, трёхликий Отче наш,
Но я в тебе одно лицо лишь вижу
И от него берёт меня мандраж.

Больной тогда ты был, или поддатый,
Планету заселяя? Не пойму.
Признался сам ведь, что людей создал ты
По образу, подобью своему.
Так отчего ты так людей не любишь,
Своих точнейших копий, двойников?
То хладнокровно их Потопом губишь,
То, так же равнодушно, Ледником?

Как вспомню – на душе моей погано
От всех твоих кровавых страшных дел.
Две тысячи невинных мальчуганов
Убиты. Ирод царь так захотел.

Фанатиков я слышу хор орущий:
«Не Бог убить младенцев подал клич».
Но ты ж Всесильный, ты же Всемогущий,
Мог Ироду устроить паралич!

Уж если ты Пророк мильоннолетний,
В грядущий день глядишь, спесив и горд?
Чего ж ты с мамой Гитлера промедлил,
Не отослал мамашу на аборт?!
Когда фашисты нагло и умело
Людей сжигали в газовых печах,
Что ты на небе в это время делал?
Хихикал у себя на облаках?

Сейчас в России каждый третий лишний.
Востребованы здесь бандиты лишь.
Где твоя милость к падшим, а, Всевышний?
Чего ж ты беспредел не прекратишь?
Коль видишь, говорят, лицо под гримом,
Раскусишь вмиг характер хоть кого,
Зачем разъединяешь ты любимых,
А не любимых сводишь для чего?