Любовь Косыхина - Папа, я – ребёнок солнца! Благодарствую за жизнь! Сборник первый

Накапай всклянь для себя «Столичную»
За жизнь богемную, необычную.
И выпей с ней, как с своею личною,
Но ставшей вдруг без любви двуличною.
Налей ещё, чтоб забыться в вечности,
Уйти от мыслей о скоротечности.
И не страдать о бесчеловечности
Всех тех почивших в своей беспечности.
«Насыпь» рюмашку, не надо жалости,
Прочь умный ум и иные шалости.
Когда упорот, хватает наглости
На едкий мат, тумаки и пакости.
Разлей по стопочкам жидкость едкую,
Безвольной стань же марионеткою.
Они тебя на приманку меткую,
И на куски, на фарш – котлеткою.

В одинокость твою непроглядную
Просочусь, будто тёплыми ливнями,
Став весною твоей пубертатною
И ночными свиданьями длинными.
Разольюсь новой кровью по веночкам,
Кислородом по лёгким наведаюсь —
Самый сок для тебя твоя девочка,
Для тебя, наливная, и бегаюсь.

Ты была ведь такой красивою
И вдруг стала вполне посредственной.
Не к лицу тебе быть ревнивою,
И замучился твой «подследственный».
Измотала ему все нервочки,
Не вздохнуть от твоей «влюблённости».
И куда от тебя, от стервочки,
В состоянии измождённости?!
Измотала всю душу начисто,
Наигралась с сердечной мышцею.
А теперь вот сидит и плачется,
Притворившись невинной мышкою.

Да мало ли кого ещё люблю?!
Да много ли кого ещё любить?!
Всех в сердце необъятном сохраню!
Всем в памяти навеки быть!

Очень важно среди дорог
Выбрать ту, что лежит к душе,
Чтоб всегда удержаться мог,
Не сбавляя на вираже.
Чтоб пройти через тьму преград
Ты сумел, сохраняя цель.
Путь нашедший всегда богат,
Не страшна тому жизни мель.

Зазвенело в ушах отчаянье,
Раскололась надежда крошками.
«Как же так? Не хотела, нечаянно!» —
Обцарапало сердце кошками.
Поступала порой необдуманно,
Зачастую, скажу, опрометчиво.
Своих правд сгоряча напридуманных,
Сожаления после вечного.
Покатилось под горку кружево
Сердца рваного, окаймлённого.
Отыскать бы теперь мне нужного,
От меня до того спасённого.

Теперь не бегу от боли,
Готова в глаза смотреть.
От жгучей её неволи
Себя никуда не деть.
Побег от неё был долгим,
Устала моя душа
От воспоминаний колких,
Поверхностно, чуть дыша.
Бесстрашно готова к встрече,
Лишь руки меня выдают.
И губы дрожат, как свечи,
Что воск раскалённый льют.

Не грусти, если ты одинок,
В жизни есть пострашнее беда.
И помимо путей и дорог,
Есть ещё не твои «поезда».
Не грусти, что остался один,
Что вокруг безнадеги тайга.
Нам неведомы Божьи пути
И куда вдруг направит Рука.
И когда ты решишь, что пропал,
Потеряешь надежду, тогда
Обретёшь, что так долго искал,
С этим сплавившись навсегда.

Измученные губы непогодой,
Морозами иссушенные колко.
Не помнящие боль такого рода —
Невысказанно в вечности умолкнув.
Тревожные, ранимые зеницы,
Покоя не обретшие, приюта.
Как тенью пролетающие птицы,
Закрывшие от счастья их как будто.
Заботливые руки – запах веры.
В объятиях проверенных – свобода.
Бескрайняя любовь не знает меры,
Не знает она боль такого рода.

Холодна, одинока постель,
Леденящи мысли о вечном.
Не оставить ли этих затей,
И не грезить о безупречном?
Не согреться ли просто в любви
Тех, кто так безнадёжно любит?..
Если б временно только могли,
Но зачем? – безответность губит.
Их и так слишком много прошло,
Кем душа согревалась в стужу.
Выбирать, видно, время пришло
Одного, кто решительно нужен…

Месяц.
Остался лишь месяц,
Какие-то тридцать дней.
Решение примут,
Старательно взвесив,
И станет гораздо ясней.
И станет понятно
Предельно и сразу —
Куда и зачем идти.
Мне б только дождаться,
Дождаться, зараза,
Ведь так неспокойно внутри!
Я верою твёрдой себя вдохновляю
Мол, надо держаться,
Есть смысл!
И внутренний голос в подмогу —
«Я знаю»!
Беспочвенный страх мой, уймись!

Какой он, путь к счастью?
Не слишком-то лёгкий,
Не слишком-то светлый,
Скорее тернист.
Тернист и опасен
В объятиях колких,
В объятиях колких своих.
Какой ты, путь к счастью?
Бываешь ли светел?
Бываешь ли радужен ты?
Бываешь ли чьей-то любовью отмечен
И полон простой доброты?..

Прощай! Прощай, мой милый друг, подходит время,
Дай напоследок посмотрю в твои глаза.
Мне б не хотелось разделять тебя со всеми,
Но вот перрон – и позади уже вокзал.
Ах, ну зачем бывают поздними объятья,
Зачем слова бывают поздно, невпопад?
И если всё ушло, зачем, желаю знать я,
И для чего «прощай»? – ему ж никто не рад?
Сожми в руках своих ладони мои сильно,
И ничего не говоря, дай мне понять,
Что мы ещё переживём шторма и ливни,
И поспеши меня заверить и обнять.
Я буду ждать тебя, пускай проходит время,
И верить в то, что нам быть вместе суждено.
Быть нужно вместе обязательно лишь с теми,
С чьим сердцем сердце твоё бьётся как одно.

Ты мне друг? Может, просто прохожий?
Как понять, что могу доверять?
И в ответ доверяешь ли тоже,
Не имея нужды проверять?
Рассказать я могу ли о важном,
Не боясь осуждающих нот?
Сердцем ведь открываться так страшно —
Вдруг не встретит душой, не поймёт.
Я могу обратиться в час трудный?
В час недобрый, принесший беду?
Сможешь быть в этот час дружелюбным,
Разделив со мной кров и еду?
Если нет, я прошу, пройди мимо,
Не ищи развлечения тут —
Другом зваться, конечно, красиво,
Но порой непростой это труд.

Зарыдала мать Земля, истощаясь:
«Не губите, в пыль меня превращая!
Что ж вы, деточки мои, все хотите?!
Не губите же меня, не губите…
Я ж кормилица была золотая,
А теперь от войн стою как нагая.
Возродите вы меня, возродите,
Да к истокам ко своим обернитесь!
Что ж вы, люди, ошалев, натворили?
О природе ведь своей позабыли!
Променявшие своё на чужое —
Доживай, родная, мол, на покое.
Далеко ушли совсем от природы,
Не с того ли все-то ваши невзгоды?
Что вы ищете себя – не найдёте,
Пока истину свою не поймёте.
Не творите вы разлад во Вселенной!
Полюбите Землю-мать непременно!
Сохраните же меня для потомков,
Возродите из золы и обломков!»