Анна Ревенко - Круглый год стихи. Весна

Звуки города вторят тревожности снов ночных,
Вопросы останутся без своевременных ответов.
Сообщения от него приходят. Не читает больше их.
Холодно от односложности пошлых приветов.

Она долго в зеркала произносила монологи,
Падала на подушку. О, сколько рыданий в ней.
Пред ним стояла, и подводили слабые ноги,
Каждое слово и взгляд холодности делал больней.

Она зябла под первыми лучами мартовского светила,
Нелюбовь заживает долго в одиночестве и тишине.
Произнося сложную фразу: «я так сильно его любила»,
Нужно искренне поверить однажды самой себе.

Она снимала перчатки с тонких изящных рук,
Грусть в её глазах отражалась особым лоском.
Представляя в его ладонях горячие бёдра сук,
Плакала, слёзы висли на ресницах горячим воском.

Представляла горло его в своей руке крепким хватом.
Давила бы до исхода, пока не стал умолять глазами…
Она была нежна и невинна до всего этого… Когда-то…
Не уродуйте души любящих. Вы калечите их сами.

Он говорил слоги так вкусно, особо…
Особо не заботился о грамотности речи.
Он был харизмой в избытке обеспечен,
А попалась невинная вовсе ему особа.

Он терялся в обыденности пошлых па,
По обыкновению не смог говорить при ней.
У ней исключительная шея, нет таких шей,
А эта мягкая с линией вертикальной губа…

Он падал а горячее море, когда она натощак
Пила виски со льдом и курила с мундштуком.
Она выдувала его из панциря сквозняком…
Он не понял почему всё случилось именно так.

Самовлюбленный сложил свои козыри в банк,
Нет смысла воевать с ласковой неизбежностью.
Эта дама с заурядной статистической внешностью —
Непонятный для заполнения уникальный бланк.

Он, опасаясь поражения, смотрел на её скулы.
О них можно прорезаться, так они однозначны.
Он намекал, и весьма красочно и прозрачно,
Что не встречал ранее такой фееричной акулы.

И он согласен класть в её пасть голову покорно.
Охапку нарциссов принёс он к ногам девицы той.
Ему впервые без боязни довелось быть самим собой,
И он просит свидание с этой женщиной повторно.

Ты остался памятным тёмным прошлым,
Оскоминой, ссадины розовым очертанием,
Неусмеренным в одиноком сердце желанием,
Но чистым кристально, а не жизненно пошлым.

Ты – колкость ответная в речи для защиты,
Для отстранения от неудобной чужой беседы.
Мне без тебя неуютными стали пушистые пледы,
И одеяния нелепые неудобны – не по мне пошиты.

Ты, дорогой, забытая ветка мимозы в вазе худой,
Там, на крыше шкафа её обитель хрупкой печали,
Свежесть и запах ветку давно так уж не венчали,
А остался скрученный тонкий силуэт пустой.

Как я тебя берегу – память хранит сухостоем
Образ, которому нет замены в демо реальности.
Я тоскую по твоей самобытной оригинальности,
По белёсым прядям волос, выбеленным зноем.

Ранимый цветок, разрывает каменный грунт,
Деликатный по своей природе, но могучий воин.
Его тюльпаном обычным люди часто зовут,
Но он внимания вашего явно достоин.

Его листья прохладные несут тонкую свежесть,
Хрупкий стебель держит ярких лепестков цвет.
Он опадёт на траву – временная неизбежность,
От циклов круглой планеты спасения нет.

Но пока сладким запахом обуял пространство,
Царственность и односложность в единении
Венчает весеннее одурманивающее царство.
Тюльпан – вольная птица степей при рождении.

Целовать его нежную тонкость, его великодушие,
На любимую грудь уронить дар весны уходящей.
Какая женщина посмеет проявить равнодушие
К букету цветов свежих, первобытностью манящих?

За полугранями временных переменных и постоянных
Остаётся чёткое ощущение недописанной строки…
Оба аутсайдеры, неудачливые, к счастью, игроки,
Но подлинно знаем, как стоять на позициях главных.

Было время безусловного превосходства над часами,
Праздник жил в каждом вечере, в каждом свидании.
Мы занимали центральное место в этом мироздании,
А мечтами смелыми раздвигали границы мира сами.

Теряя время, тогда находили легко скопища кладов…
Это неуёмное ощущение – оставаться всегда молодым.
Со временем на зеркала опускается мутный дым,
А мы от него отмахиваемся юными душами: «не надо».

Возраст отметит засечками годы в тонких морщинах.
Пусть будут в углах глаз, а не скорбный поребрик рта.
Внешняя молодость – стирается в скорости, как черта.
Меньше удивляют равнодушие и пустота в мужчинах.

А всё-таки тянет сесть на веревочные качели в саду.
Мурашки на руках то-ли от ветра, то-ли от волнения.
Остановись, я хочу запомнить свободу и цветение…
Не напоминай мне о датах. Я счастлива в этом году.

– Любовь наша часто теперь напоминает мне
Цветок без корней на солнечном белом окне.

В нём точка реза, среза, фатального невозврата,
Тянет сок запасённый в стебле тонком когда-то.

Окончить пить раной малую жизнь – увядание,
Так в терзаньях любить до финала. Одно свидание

Становится последней нотой на летописном листке.
Дорогой, сколько сил любви ещё в твоём цветке?

Сколько он протянет в резной хрустальной вазе?
Он ответил глаза в глаза в резкой звенящей фразе:

Я тебя до донышка пробовал, но до сухости не допил,
Кажется, что не люблю давно, и не уверен, что любил.

А её цветок ещё долго плакал нектаром сладкой боли.
Вылей воду из её высокой вазы или разбей что-ли…

Эта весна плачет по ночам тихонько о ком то,
Омывает грязь с дорог, видимо, обновляется.
Пишет стихотворения мне в запас экспромтом,
Рифмами недоспелыми как дитя забавляется.

Эта весна смотрит в окна людей очень смело.
Намекает, что пора помогать ей начать цвесть.