Юрий Швыряев - Притяжение

Мне приятно с тобою беседовать,
Ты, как друг, и поймёшь и подскажешь.
И в больнице меня проведаешь,
Как бывало уже однажды.
И такое ко мне отношение
Я ценю и считаю редкостью.
И моё к тебе уважение —
Отношенье моё ответное.
За тебя я, счастливую, радуюсь,
За тебя огорчаюсь, несчастную.
И моё состоянье оправдано,
Ведь друзей встречаем не часто мы.
Что пишу иногда – не домысливай,
Не ищи между строк откровения.
Надоедливый друг – уж не слишком ли,
Но пишу всё равно, тем не менее.
Я не Пушкин и даже не Лермонтов,
Просто души ценю я открытые,
Что в преддверии финишной ленточки
Зажигают огни позабытые.
И в сознании медленно крутится
День за днём, напряжённо и сумрачно.
Я уверен, мечты твои сбудутся,
Если будешь и дальше ты умницей.
Если жизнь свою – чистую, светлую,
Посвятишь ты семье – до последнего.
И, возможно, с тобою поэтому
Иногда мне приятно беседовать.

В этот день – день Бракосочетанья
Вы мои примите пожеланья.

Посреди зимы, на склоне января,
Под лучами ласкового солнышка,
Над снегами белыми паря,
Выплывала белая лебёдушка.
А навстречу чёрный лебедь плыл,
Заслоняя мир своими крыльями.
Этот зимний день соединил
Души и сердца, друг другу милые.
И снежинок шустрый хоровод
Закружил влюблённых в танце праздничном.
Дай вам Бог, чтоб не было невзгод,
А побольше чтобы было радости!
Разные вас повстречают люди,
Только знайте твёрдо, наши дети,
То, что есть, была и вечно будет
Верность лебединая на свете.
Есть любовь, красивая и вечная,
В жизни только раз она встречается.
Есть и боль – душевная, сердечная,
Только пусть она вас не касается.
Пусть идёт дорога ваша прямо,
И глаза на мир глядят спокойно,
Пусть минуют слёзы вас и раны,
Пусть минуют беды вас и войны.
Счастье лишь в семье, единой дружной,
К этому должны всю жизнь стремиться.
Только понимать друг друга нужно,
Только дорожить друг другом нужно, —
Остальное всё у вас решится.
Перед Богом вы теперь едины,
Перед ним ответственность несёте;
Чтобы жизнь не пролетела мимо,
Чтоб плохое было не в почёте.
Я желаю вам любви и верности,
И детей, и внуков вам и правнуков!
Я желаю вам совместной вечности!
«Горько!» Поздравляю с вашим Праздником!

Я горд, ребята, что я связан с вами
Одной на всех стальцеховской судьбой.
Я проморожен, запылён годами,
Я был студент, а стал почти седой.
Вся жизнь прошла под сводами стальцеха,
Где бок-о-бок тянули лямку мы;
И в неудачах наших и успехах
Как ни крути – есть наша часть «вины».
Но плакать и смеяться мы не будем,
Нам некогда, – «наш паровоз летит».
Когда мы порознь – это просто люди,
Когда мы вместе – это коллектив!
И в этом коллективе разномастном
Трудиться – для меня большая честь.
Здесь получаю я кусочек счастья.
Спасибо вам, ребята, что вы есть!

Хорошо отдохнуть на турбазе,
У горячей плиты постоять,
О стальцехе не вспомнив ни разу.
(И не стоит о нём вспоминать).
Отвлеченное знойное лето
Будет долго шуметь в голове;
Будет небо синеть до рассвета,
Будет ветер купаться в траве.
От дождя белокурым туманом,
Словно шалью укутанный лес.
Всё нормально идёт, всё по плану.
Всё меняется волей небес.
Но не знает никто в этом мире,
Что случится, и с кем и когда.
Иногда дважды два – не четыре,
Только это, поверь, иногда.
Хорошо! Хорошо на природе!
Хорошо со спокойной душой.
А душа, неспокойная вроде,
Тоже любит, когда хорошо.
Скоро вновь пожелтеют берёзы,
И пожухнет трава на лугу;
Спать улягутся летние грозы
В облаках, словно в белом снегу.
Паутинкою бабьего лета
Снова память уносит туда
В эти дни, проведённые где-то,
Что теперь не забыть никогда.

Грустно… Вот ещё пенсионер
Среди нас, оставшихся в стальцехе.
Если никаких не примем мер,
Через год нам будет не до смеха.
Через два закроется пролёт,
Через три – формовка опустеет.
Дальше что на очереди ждёт? —
Дальше будет нам ещё грустнее.
Ветераны! Вы – скелет всего,
Молодёжь – лишь мясо на скелете.
Вы не получили ничего
В этой жизни на работе этой.
Всё отдав, что можно, за гроши,
Вы держали наше производство.
Но сейчас пришла пора решить
И уйти, что ж делать остаётся?
Наш тяжёлый труд ещё трудней,
Коль не видишь для себя отдачи.
Жизнь! Пора, пора вернуться к ней,
И нельзя с ней поступить иначе.
Уважаю тех, кто с нами был,
Кто потел и мёрз со мною рядом;
Кто работал, хоть и не любил
Эту жизнь, отравленную смрадом.
Но, довольно! Грустное – в багаж!
Может быть, когда-нибудь сгодится.
Будь здоров, пенсионер ты наш!
Скоро будешь вольною ты птицей.
И не нужен будет банкомат,
Иванов, Попов и остальные;
Ты не будешь больше формовать
На плацу штуковины стальные.
Только в этом отдыхе своём
Не забудешь ты былые годы.
Не забудешь лопнувший подъём,
С высоты свалившийся под ноги.
Не забудешь ты ТР-1,
Не забудешь свежий и горелый,
Не забудешь корпусов, станин
И всего того, что переделал.
Не забудешь ты своих ребят,
И девчонок тоже не забудешь;
Несмотря на всё, они тебя
Все любили. Ты их тоже любишь.
Но за этим праздничным столом
Много слов не скажешь на прощанье.
Выше голову! – такой совет даём,
Будь здоров! Будь счастлив! До свиданья!

Я понимаю – ничего не будет,
И надо привыкать к таким вещам.
Как больно! Тяжело… Но мы же люди,
А люди могут и должны прощать.

И в душах прежней жизни отголоски
Останутся, как их ни забывай.
И эти чёрно-белые полоски
Ничем не смоешь, как их ни смывай.

И эта боль к тебе придёт когда-то,
И заглушить её ничем не сможешь ты,
Когда поймёшь, что наше чувство свято,
Когда поймёшь, что это боль утраты,
В которой ты сама же виновата,
Когда узнаешь цену пустоты.

Холодно. Зима совсем не балует
Тёплыми и мягкими деньками.
У людей носы и щёки алые,
На дворе, по – прежнему, декабрь.
А в стальцехе колотун нешуточный, —
Дед Мороз устроил испытание.
Мы не ждём уже чего-то лучшего,
Лишь бы было сносное питание.
И в 12 с вымерзших пролётов
Мы идём в столовую согреться,
Заодно перекусить чего-то,
Отдохнуть чуть-чуть душой и сердцем.
Чародейки супа и биф-строганов
Нас с улыбкой встретят и проводят.
И уже одно лишь это трогает,
В душах сея тёплую погоду.
Долго нам теперь не будет холодно
От хороших слов и супа с кашею;
Мы меняем нашу жизнь походную
С термосами, банками и чашками.
И приятный сон ночами снится нам,
Будто мы в столовой все работаем,
Будто перед нами вереницею
Наши дни проходят беззаботные.
Будто повара мы и раздатчики,
А вокруг кипят котлы горячие;
Будто жизнь по-новому мы начали,
Позабыв про эту жизнь собачую.
Но недолго длятся наши радости,
Снова цех, и снова эти гадости.
А в 12 мы опять весёлые, —
Накормите, тётеньки, работничков!
И всегда встречают разносолами
«Дармоедов» ласковые «тётечки».