Кондратий Пахотин - На досуге

Долго вспоминали люди

Удивлённо и не зло:

«Неужели это Блюдо -

Загадочное НЛО?»

Только с высоты инстанций

Вновь вопросы раздались:

«Может, к нам американцы

Прямо в город ворвались?»

На космическом объекте

После тягостных хлопот,

Как на комнатной кушетке,

Тихо отдыхал пилот.

После тёплой мягкой ванны,

После завтрака ещё

О земле обетованной

Начал он писать отчёт.

«В соответствии с заданьем

Посетил планету я,

Проживают тут земляне,

На меня похожие.

Строятся дома из камня,

И живут колонией,

(А деревья, очень странно,

И трава – зелёные).

Ездят на автомобилях,

Мажут их во все цвета,

Исчезают в клубах пыли

У бетонного моста.»

Так, а может, по-другому

Некто начал свой отчёт.

Дням, проведенным вне дома,

Потерял в полёте счёт.

Но по выправке отличной

И по прожитым годам

Мог бы, думаю я лично,

Покорять столичных дам.

Даже тех, одетых модно,

Чья походка так легка,

Кто не смотрит принародно,

Без народа – свысока.

Мода! Мода! Ты опасна!

Кто по моде платья шьет,

Тот становится прекрасней,

И его душа поет.

Мода оттенит осанку,

Ножки, бёдра, силуэт,

О чем пишут постоянно

И писатель, и поэт.

Мода просит женщин снова,

Для чего, нельзя понять,

Шубки, шляпки и обновы

Каждый час и день менять.

Мода – древняя оправа

Для знакомых и светил,

Ведь недаром Зайцев Слава

Моде годы посвятил.

А космическое тело,

Как мы знаем, улетело.

Повесть можно бы окончить,

Но решительно, умело

Подключилась вдруг печать,

Целый месяц бушевала

Здесь бумажная пурга,

Среди горожан искала

Не раскрытого врага:

Кто ему помог светиться?

Кто сигналы подавал?

Где он мог остановиться?

Кто провёл через завал?

Власти, наконец, решили,

Что вопрос совсем не прост.

Там, где тело опустилось,

Разместить секретный пост.

С сверхсекретнейшим заданьем

По ночам следили чтоб,

Ну, а днём, для оправданья,

Будто для отбора проб.

Озадачили – забыли,

Только люди сметной хватки,

Через две недели были

Там поставлены палатки.

Год прошел, как сон приснился,

Там чиновники живут.

С ними рядом появился

ВНИИ НЛО институт.

Институт заполнен штатом,

С разрисованным фасадом

И на крыше у него

Ярко светит НЛО.

Я узнал, не помню даты,

Есть уже и кандидаты,

И как будто бы вчера

Появились доктора.

XI.1989

***

Мы сидим у костра,

Прислонившись друг к другу плечами,

И молчим, мы так можем сидеть до утра;

Отражается зыбко, как эхо печали,

В твоих тёмных глазах отражается пламя костра.

Для чего разговор.

Мы друг друга и так понимаем

По движению рук или глаз,

И легко я за плечи тебя обнимаю,

Отдаляя разлуку с тобой

На мучительный миг или час.

Мы сидим у костра,

А над нами нависла безбрежность,

Чью-то тихую песню

К нам ветер, играя, принёс –

Это жизни привет и призыв,

Удивление и нежность.

Эта песенка трогает

Душу до слез.

1989

***

Я знаю, что смерть никого не щадит.

Время приходит и жизнь обрывается.

Равны перед нею король и бандит,

Невинный малыш и кокотка-красавица.

Только зачем мне о ней вспоминать,

Пусть она бродит, если ей нравится…

Жизнь подарила нам, каждому, мать,

И пусть она в песнях вовеки прославится.

1989

***

Опять циклон волшебной птицей

Над головой у нас кружится,

Бросая в наши судьбы лица,

Свое презренье и любовь,

И мчимся мы на колеснице,

И силы нет остановиться,

Чтоб отдохнуть и поклониться

За жизнь, терпение и боль.

Над миром призраком летает,

Смеясь и плача, карусель.

И на весах судьбы качает

Следы находок и потерь,

А, может, кто-то гневно дышит,

Спеша, готовит нам ответ,

И на листках своих напишем,

Когда оставим белый свет.

Какая выпала дорога,

По ней безропотно идём,

Не просим милости у Бога,

Свой крест до устали несём,

Не ищем рай, как Пилигримы,

Что поклониться в Мекку шли,

Огнём и холодом палимы,

На пыльной палубе Земли.

Дорога, длинная дорога,

Как космос, пыльная немного,

Как счастье, полное тревоги,

Любви, отваги и потерь.

Дорога, снежная дорога,

Крутая или же совсем немного,

С рождения и до чертога –

Для всех закрыта в вечность дверь.

1989

***

Чёрное горе. Чёрная речка.

Чёрные ветры. Чёрные тучи.

Гаснет надежды печальная свечка.

Чёрная сплетня терзает и душит.

Зимняя ночь. Утомилась прислуга.

Светлые сны видят милые дети.

А за чертой освященного круга

Думает Пушкин в своем кабинете.

Утро. Пора. Ничего не забыто.

Ночь улетела, как чёрная птица.

Бьет коренник в нетерпенье копытом:

Пушкин спокойно в пролётку садится.

Выстрел. Удар. Жестокая сила

Бросила навзничь, расстреляна муза,

Но, защищая, что было, что будет,

Глаз пистолета прицелен и узок.

Чёрная боль. Ускользает сознание.

Выстрел поставил последнюю точку.

Силы уходят, уходят желания.

Великих удел – умирать в одиночку.

XII.1989

***

А к нам опять пришла зима,

Трещат крещенские морозы,

Стужа выжимает слёзы

И плачет инеем сама.

Дома укутались в снега,

И Енисей-река дымится.

Пороша снежная клубится

Дорогой от грузовика.

Кругом покой и тишина.

Берёзовая роща внемлет,

Как под сугробом тихо дремлет

Жизни буйная волна.

Снег скрипит, над головой

Глубина небесной шири,

Мерцанье звёзд в огромном мире,

Как след, оставленный судьбой.

I.1990

***

Не ходят бабушки в кино.

Уже давно. Давным давно.

Играют бабушки в лото,

Небрежно брошены пальто,

Платки, перчатки, боты

И – никакой заботы.

Оценена в копейку карта.

И в блюдце накопилась касса,

Наполнена душа азартом,

Хотя сидят не больше часа,

Перебирая фишки, не чувствуя одышки.

Одна кричит, читая фишку:

«Ну, будь внимательной, Енава,

Опять, Енава, не услышишь,

Лото – игра, а не забава.

Пять, дед, бабка, сорок,

Десять (это за зарплатой),

Баста! Ты, Енава, будешь скоро

Богатой, сказочно богатой!»

Играют бабушки в лото,

Не может выиграть никто.

Милые бабушки – века ровесницы,

Грозного времени тихие вестницы.

Веком-убийцей отмечены,

С нуждою и болью обвенчаны.

Вместе росли – подрастали,

Вместе и взрослыми стали.

Знают разлуки и страсти,

Сыты капризами власти,

Репу с мякиною ели,

Песни печальные пели,

Пели и вместе грустили,

С горем и счастьем дружили.

Все они видели, знают,

Как мужиков убивают,

Как устраняют разрухи,

Теперь они стали старухи.