Витторио Подолини - Лимбы. Стихи

Она природы совершенство,
В ней праздник юной наготы,
А плоть её несёт блаженство,
И факел женской красоты,
Ей формы выковал Архангел,
В Элизии, в стране Эдем,
И среди нас она как ангел,
Кропит нектар желанья всем.
А грудь её как два арбуза,
Как два сочащихся плода,
Висящих над парчою пуза,
И своего боясь стыда.
В ней бёдра, крепкие колонны,
Изящных линий волшебство,
Пышны, как статуи Матроны,
Нежны, как пуха естество.
В ней лоно, райская обитель,
Пещерка сладостных ключей,
Манит тебя, порочный зритель!
Священной влагою ночей.

Не мог я в мире всё понять,
И жизни ток не ощутил,
Лишь много лет я посвятил,
Пытаясь главное узнать…

Движенье времени, чей зов,
Как гул земли, из недр влечёт,
Как ветер дланью древо гнёт,
Как свету тьма готовит лов.

Не внял природы смены лиц,
На дождь, на вешный снегопад,
На летний зной, на листопад…
Не внял полёту в небе птиц.

Края не видел всей вселенной,
Конца не знал я, колеса,
Как из семян растут леса,
Как мысль становится нетленной.

Величье бездны мирозданья,
Узнать не смогут никогда,
Желанья мыслей, и года…
Оставив лишь одни преданья.

Так ход слепого бытия,
В земную жизнь вдыхает смысл,
Вновь в мозге порождая Мысль…
Но схвачен чревом смерти я.

Я беден силою души,
Искусом демоны пытают,
Объятьем душным овивают,
Средь стоков сумрачной глуши.
И не осилив войско зла,
Я буду ждать, сбирая соки,
Чтобы, когда настанут сроки,
Сгубить постылого Козла.
Пью желчи снова я, и снова,
Живу в осаде, меря грех,
Вдали от низменных утех,
Под сенью нищенского крова.
Пусть не даны мне груды злата,
Я упиваюсь торжеством,
Что нитью связан с божеством,
И щедростью душа богата.

Солдат идёт среди руин,
И ликом чёрным мироточит,
Окончен бой, и он один,
Плоды сбирает жатвы ночи.
Свой остов выковав в бою,
Несёт он миру облегченье,
Окрасив кровью плоть свою,
В артерьях изменив теченье.
Чудесный ангел весть несёт,
Ликуя в раскалённой выси,
Что Смерть навек во тьму уйдёт,

Укрывшись тихо в норы крысьи.
В обломках, в пепле прорастут,
Цветы живительного сада,
И град восстанет новый тут,
Плодя и множа божье стадо.
Пришла победа, стихнул бой,
Меж тьмою и оплотом света,
Святые обрели покой!
Под сенью Нового завета.

Незримой иду стезёй,
Ранимый клыками терний,
Иду, как идёт герой,
Как воли небесной гений.
Нелёгкий начертан путь,
Шагами кровопролитий,
Непросто рок обмануть,
В потоках мирских событий.
Змеится куда тропа?!
Что в этих туманных далях?!
И выдюжит ли стопа?!
И будет ли грудь в медалях?!
Но не страшит финал,
У края дымящей бездны,
Я в бедах горнее стал,
И панцирь сковал железный.
И если достигнув края,
Я душу спасу в пути,
Врата распахну я рая,
Там Бога узрю в плоти.

Багровый восход,
Встаёт над скалой,
И кто-то умрёт,
И станет золой.
Стоная, юдоль,
Зовёт со глубин,
И сладкую боль
Пью я один.
Мятежной рукой,
Коснусь облаков,
Где мир и покой,
И нету оков.
Где в божьей купели,
Возлягу, как Крёз,
В небесной постели,
Вдохну запах роз.
Парят хороводы,
Серебряных лун,
И дарят свободу,
Небесных лагун.
Архангела гимны
Звучат в вышине,
Мелодии дивны!
И слышатся мне.
Здесь духом блаженства,
Упьюся и я,
Пусть зрит совершенство,
Психея моя.

Стеариновый свет
Полумрак наполняет,
В паутине тенет,
Очертания тают.
И туманны оттенки,
Потухающих бликов,
Над кроватью у стенки
Тени сказочных ликов.
Светолуч уплывает,
Полусонно качаясь,
Жар дневной остывает,
В холодок превращаясь.

У края сумрачного леса,
Таится обветшалый дом,
И лес таинственным навесом,
Клонится над его окном.
А знают солнце или вьюга,
Кто создал у оврага кров?!
Монах был это, иль бандюга,
Иль братство подлое воров?!
Лишь лес – хранитель этой тайны,
Он древний скрытник всех энигм,
В корнях его есть корень райный,
Целитель душ от скорбных стигм.
Порой бывал здесь зверь пугливый,
Свирепых хищников боясь,
Пережидал он рок гневливый,
Природы жертвенную связь…

И если странник утомлённый,
Узрит жилище средь долин,
Заселит дом уединённый,
Под сенью дуба и осин…

Пусть будет хижина, как влага,
Вдали песчаной и пустой,
Стоять, скривившись у оврага,
И ждать изгоев на постой.

Холодеющей рукой, Осень в прах бросает листья,
Над студёною рекой, их малюя жёлтой кистью,
Дождь нахмуренным лицом, слёзы льёт с чертогов неба,
И туманом, как свинцом, давит колесницы Феба.

Убегает прочь тепло, дней увядших, канув в лето,
И темно небес чело, стужи древняя примета,
Вот в багрянце свод дубрав, и таятся ягод гряды…
Догорающий октябрь, пал, в грибные листопады.

(поэма)
Это было знойным летом,
Как-то в ночь, раскрыв окно,
Я услышал: «Мне с поэтом
Жажда встретиться давно!»
А потом, шумя крылами,
Ворон в комнату влетел
И, стремясь к картине в раме,
На неё нахохлясь сел,
Осмотрев, слетел на кресло,
Чёрным клювом застучал
И изрёк: «От мэтра Тесла,
К вам на молнии примчал!
И хочу спросить поэта,
Почему ты, как и я,
В муке ночи ждёшь рассвета,
Тайну светлую храня,
Почему не ищешь стаю,
Не летаешь вместе с ней,
И к божественному раю,
Не спешишь от всех скорбей».
И от этого вторженья,
Я, признаюсь, онемел,
Но уже через мгновенье,
Успокоившись, посмел,
Я ответить птице прямо:
«Вижу я, ты ворон бел,
И наверное упрямо,
Нашей встречи захотел.
А быть может, одинокий,
Ищешь света для души,
Против ты, чтоб рок жестокий
Крылья гнул, выю душил».
«Ты поэт мне в мысли глянул, —
Ворон каркнув, отвечал. —
За советом я нагрянул!» —
Вновь картаво прокричал.
«Ты скажи, как стать мне чёрным?
Слиться в небе с вороньём,
Или слыть птенцом покорным,
Иль в мечтах быть соловьём!»
«Что сказать тебе, ворона,
Я ответил мудрено,
Белым, как зимою крона,
Видно, быть тебе дано.
Мы с тобою, ворон, схожи,
И в моей я стае бел,
Средь людей, вдали прохожий,
К ним давно я охладел.
И живу, от розы Мира,
Скорбью в сердце затаясь,
Лишь с небес трезвонит лира,
Чрез божественную связь.
И судьба мне быть изгоем,
Стать невидимым толпой,
После смерти слыть героем,
Вот удел мой роковой».
Так ответил мудрой птице,
Я в таинственной ночи,
Но тревожил блеск зарницы,
И неясный треск свечи…
Тут безмолвно клювом птица,
Постучала мне по лбу,
Что-б от сна смог пробудиться,
Сон поведав наяву.