Наталия Рай - Дар небесам

Слово – дом мне. Но и – казнь:
Написала? Встанет!
Револьвер ли у виска?
Ангел ли предстанет —
Тот, с последнею Трубой,
С финишным сигналом:
Все описанное – боль,
Путь до всех Синаев,
Ливни черные камней,
Сумрак одиночеств,
Сумасшествие коней,
Всех ночей пророчесть,
Все пустоты встречных душ,
Раны всех обманов,
Все падения на льду,
Слякотей туманы,
Сердца каждая стрела,
Мука каждой пытки,
Все ранения крыла,
Всё бесправье нитки…
Оживут и вот – в лицо
Злобно засмеются, —
Всем разбоем подлецов,
Пьявками вопьются
Да не выбирая мест,
Не леча – пытая!
Пишешь – смерть, не пишешь – смерть…
Ангел, что ж не встанешь?

Не славы ищу я – ответа молю.
Да нет, не ропщу я, что вечно – люблю:
Царя, и прислугу, и злого раба,
И руки на плуге, бродячих собак,
И пыль на дороге, и солнца – пожар,
Последние дроги, сверканье ножа,
И рвущее пенье гитарной струны,
Зимы дуновенье, дыханье весны,
И дым сигареты, и кофе – глоток,
И чьи-то портреты, ревущий поток,
И Деву Марию – как солнце! – люблю…
Но как же Марине – стихами – молюсь!
И как же тоскую я вечно о ней!..
Как Душу такую не встретили мне?!
Лежат между нами полвека стеной,
И вою, стенаю, как пес под луной…
Кого-то пугала (!?!) безмерность Души,
И – в дверь сапогами: «сама согреши!»
Марина! Я Вам бы – рубила дрова,
А Вы б – целованьем – растили слова,
Я денег достала б Вам – целый мешок!
Весь быт бы усталый – ко мне перешел:
Я б мыла, стирала, варила супы,
Следы вытирала несытой толпы…

Я, как Вы хотели, – Вам время б дала.
И Вы бы летели над гладью стола —
К горам, и к Тезею, на рыцаря грудь,
Вы б – мощию всею – молились в бору…
Но – роком – меж нами невстреча легла.
И к Вам меня – снами – несут два крыла.
Я в сны – словно с башни лечу – на кинжал:
И – снится мне Ваша прическа пажа,
А в сердце – волною – и голос, и глаз…
Я жизнь бы – ценою – за Вас отдала:
Одна бы Вы встали к огню моему:
Я здесь так устала вычерпывать тьму…

Мне всегда не везло в игре…
Говорят – повезет в любви!
За какие же сонмы вин
Я на этом молюсь костре?
Не награда любовь – беда.
В сердце мне – сотни тысяч жал.
Плачу я. А тебе – не жаль:
И – с оттяжкой – опять удар.
Боль до края и через край.
Раскаляются шомпола.
Чем тупее, тем злей пила.
Ты – не любишь, и, значит, – прав.
И в душе – как на полюсах,
Ветер душу избередил.
Сердце вырвать бы из груди
И отдать на съедение псам…
Ложь пытает в сто тысяч жал:
(Вижу явно, как путь кровав),
И все помню твои слова:
«Ты – рыдаешь, а мне – не жаль…»
Я вершу ежедневно грех:
Я о смерти молюсь, молюсь:
Бессердечного я люблю:
Мне всегда не везло в игре.

И знаю я: умру я скоро.
А ты меня – переживешь.
И ты тогда – мои укоры,
Моё страданье – призовёшь:
Не только строчки, запятые
Признаешь даром – из души.
Как смог – в минуты золотые
Ты повелеть мне: не пиши?!
И в краткий миг у райской двери
Я не успела ни строки…
А в отдаленьи выли звери,
Мой окружая бедный скит…
Всех одиночеств – одиноче
Я каждый миг тебя ждала!
Из белой соли черных строчек
Стихов я кружево плела…
Десятки лет в печали станешь
Ты петли слов перебирать.
В тоске умрешь, и снова встанешь,
Не зная – брат ты или враг?
Или – единственно любимый?
Или – единственный палач?
Я – помню всё, я всё – забыла,
Тебе оставив – зеркала.
Сбиваясь в счёте, сосчитаешь
Ты слез моих жемчужный клад.
И ужаснешься, – что не таешь,
Ты в стихотворных зеркалах…
А я, утешенная Богом,
Еще в стихах тебя простя,
К тебе, охваченном любовью,
Приду – в последний сон слетя…

Четвертый, напрасный год
Горько стекает в Лету:
Как сокол – печально гол —
Плачет в ненастном лете.
Давно уж расстались мы —
Я дням потеряла счёт…
Цветы посреди зимы —
С телами погибших пчёл.
Ах, бабушка, были дни:
Кружил обещаний рой —
Лелеять, любить, хранить,
И дать и приют, и кров…
Сокровища всех миров
Обещаны были мне!
Невидимый вдруг порог
Крылатых убил коней…
Ах, бабушка, средь цветов —
Но мертвых – очнулась я:
Разбит, стоит фаэтон,
И слышен крик воронья,
И пара ужасных птиц,
Глядела куда-то вдаль,
Средь мертвых каких-то лиц
Кто-то вдали рыдал…
А милого князя взор
Спокойно на всё глядел…
Широк – моих мук – узор…
Там ворон — такой ! – сидел!
…И этот узор никак —
Года! – не распутать мне!
Ах, бабушка, – жжёт тоска,
И волосы белит снег:
Я видела смерть коней!
И князь разлюбил давно…
Как смерти посланник – снег —
Всё веет в моё окно…
Узора крепки шелка!..
Ты ворона – унеси!
Ах, бабушка – жжёт тоска:
Отворожи! Спаси!
Бабушка! Ворожея!
Отворожи меня!
Не знаю дороже я
Свободы – что отнял князь…