Владимир Корчагин - Избранное. Стихотворения 1976—2019 гг.

Мол, вольность эту я не разрешаю,
И над собой контроль уже теряешь,
И страсть игры кого так одурманит,
Тот разбираться в правилах не станет!..

Полгода, о, эти полгода,
Шесть месяцев много ли мало,
Вместятся в роман или оду,
Что было, чего не бывало…

В школе сержантов полгода,
Полгода сплошных строевых,
И кросс, и «война» в непогоду,
Но зато аппетит за двоих…

Полгода служить оставалось,
Как хочется к маме, домой!..
Стоишь в карауле бывало,
С автоматом в мороз чуть живой,

А в мыслях вернешься в поселок,
В парадке на завись подросткам,
Заходишь с волнением в школу,
И мелом рисуешь на доске

Солдата и танк, и ракету…
И стукнешь прикладом о камень,
Сирена заквакала где-то,
Глаза закрываются сами,

Осталось недолго до смены,
Осталось полгода служить,
Вернусь я домой непременно,
До утра бы только дожить…

Полгода, как я уже дома,
О службе почти что забыл,
Другими делами влекомый,
Пил водку, и девок любил,

С друзьями на танцы, на речку,
Готовился в вуз поступать,
То маме читал на крылечке
Стихи, открывая тетрадь…

Полгода как я стал студентом,
Полгода открытий, веселья,
А утром кимарим на ленте,
Как за полночь вновь засиделись…

Пять лет незаметно мелькнули,
До диплома осталось полгода,
Над чертежом ли конспектом сутулясь,
Игнорируешь буйство погоды.

И там уже лето в разгаре,
И девушки в легкой одежде:
Что паришься дома ты, парень!
Гулять? Нет, учиться мне прежде…

Полгода как раб я завода,
Дым, грохот, планерки, заказы,
Пиши хоть роман или оду,
Что пережил, не расскажешь…

В пустыню он идет бороться
С душой и мыслями соблазна.
Осядет муть на дне колодца,
Вода, коль в нем ему заразна.

В себя от неуверенности сила
Под корень чувства страсти косит,
Душа чтоб в мыслях не чудила,
Не дать созреть зерну в колосья.

Отказ от благ в темнице вольной
Убьет и вкус, и цвет свободы,
От скудной пищи телу больно,
Душа в дух выгорит за годы.

Зачем такое испытанье
В пустыне ищет раб идеи,
Как создан он для созиданья,
Раскрыться в творчестве не смея,

И страх желаньем соблазниться,
Нашепчет ложную греховность,
Что дух спасает, ему мнится,
Как умертвит в нем жизнь любовно.

Но Бог, которому он служит,
Не даст в пустыне озаренья,
Ему открытый миру нужен,
Как проводник для провиденья.

И если Бог на самом деле
Не есть лишь плод воображенья,
Чем сам владеет, с ним разделит,
Не для страстей уничтоженья,

Но возбуждает точку роста,
Как путь единственный и верный,
Учиться, скажет он, не просто,
Бежать в пустыню, скажет, скверно.

Любить, он скажет, это – верить
В себя, людей, и в целом в жизнь.
Фанатик слеп, не видит двери,
Не в душу смотрит, только ввысь.

Душа и есть тот вход открытый,
Я с каждым рядом в каждый час,
Со всеми ли, один иди ты,
Не разделить навеки нас.

А ты пока отчет пиши,
Довольно и страницы,
Год, два иль десять, не спеши,
Сполна чтоб насладиться.

Припомни каждый день былой,
Их в год спрессуй до фразы,
Где порвалось, зашей иглой,
Заплату скроит разум.

Отчет не нужен никому,
Ну, разве только Богу,
Он знает, что вредит уму,
Судить не будет строго.

Пиши, коль хочешь, не пиши,
Отчет давно написан,
И откровенно от души,
Душа – твоя актриса.

Что автор пьесы твой экспромт,
У духа взял он тему,
И обкатал со всех сторон,
А соль подсыпал демон.

Чтоб удалась вполне игра
И жизнь была б не скучной.
Писать отчет тебе пора,
Товар был так чтоб штучный.

Из пальца высоси успех,
Что не было, придумай,
Сквозь слёзы был бы слышен смех
Шута, как злой он и угрюмый.

Пиши, пиши, давай пиши
Отчет ли, повесть, очерк,
И стыд, и гордость задуши,
Пусть меньше будет точек.

Тогда ты дольше проживешь
В трагикомичной сказке,
Где ложь есть правда, правда – ложь,
Не жди ничьей подсказки.

Ты что задумался, притих,
Запутался с отчетом,
Нет подходящих фраз сухих
Век описать в два счета?

Мол, счастья полная сума,
Мол, всем и вся доволен,
Мол, я, видать, сошел с ума —
Врачую раны солью.

Дай погляжу одним глазком,
Как выглядит легенда,
Я понимаю, нелегко
Судьбы монтировалась лента.

Пришлось повсюду вырезать
Испорченные кадры,
Но так, чтоб все-таки понять,
Душа жить была рада.

Ну, написал? Давай отчет,
Его я в топку брошу!..
Горит он ярко, горячо,
Видать, он был хороший.

С.А. учитель по литературе,
Она казалась злой и строгой,
Но справедливой по натуре,
Её боялись многие, ей богу.

Она редко кому ставила двойки,
А колы превращала в четверки.
На уроке ответишь слабо, не бойко,
Кол, что четыре: хороша увертка.

Линейкой метровой дисциплину
Она держала на своих уроках,
Шумит, болтает, записку кинул,
Бьет по руке, спине, по боку.

Немедленно из класса, Веденеев!..
И вслед за ним уйдет Тазарачев…
И класс притихнет, будто леденеет,
Скукожится, глаза в тетрадки прячет.

С.А. уж в гневе: Полные дебилы!..
Моя бы власть, отчислила лентяев.
И бьет линейкой хлестко со всей силы,
Что в шоке мы, она не замечает.

Усталость ли, расшатанные нервы,
Иль ей не повезло с учениками,
Словесница: богатая на перлы;
Брильянт шлифованный лишь камень.

Увы, я вспомнил это, многие другое,
Покинув классы, может, вспоминают,
Зачем чернить для сердца дорогое,
Строга учительница – мать родная.

Обиды нет: любовь и благодарность
Храню я в сердце к нашим педагогам,
У каждого своя комплиментарность,
Но и плохое помниться, ей богу!

Пред Новым годом.… Радуйся! Чему?
Да праздник ведь. Другим себя займу.
Веселый и шучу я всеми днями кряду.
Ты что, дурак? Вот оскорблять не надо.

Сказала к слову я. Ты просто улыбнись.
Тебе? А почему бы нет. Моя- то жизнь
Скупа на радости, увы, мне не смешно.
Да Новый год и стол с закусками, вино,