Виктория Таибова - Шепотом

Милая Нина, вот и я.
Я в Париже, любовь моя.

Дорога была длинной – три тысячи лет.
Безумные ночи, крики в ответ.

Три чемодана. Аэропорт.
Незнакомые люди. Самолета прилет.

Он стоял в вестибюле, стоял и молчал,
Прислонившись к стене, потом закричал:

«Здравствуй, родная! Каков был полет?»
Повез меня с собою в машине до станции Норд.

Вез по ночному Парижу: «Ну же, смотри:
Это – Эйфелева башня, там – Марсово поле впереди!»

Но я не смотрела, потупив взор,
Смотреть не смела на весь этот вздор.

Сложно писать о себе,
Говорить нужное,
Умалчивать о личном,
Рассказывать о своей жизни.
Но не лишнее.

У одного дома – округлости,
Неострые углы, незаточенные ножи.
У другого – цветочное настроение,
Нежные улыбки и хрупкие вазы.
У меня же – пыльные обои,
Несбыточные надежды
И стеллажи с книгами.

То же.
Те же.
Тот же Париж.

И я – такая неинтересная,
Продавщица булочек, что ли,

Стою за прилавком и не понимаю,
Что я тут делаю, вдруг – убегаю.

Распахиваю стеклянную дверь на улицу
И кричу громко, зажмуриваясь:

«Смотрите все, откройте окна и слушайте:
Я – здесь! Я живу! Я – поэт! Я вижу ваши души!

Зачастую болит душа,
Холодно и не хочется спать.

Часто я остаюсь одна,
Не хочу и не могу мечтать.

Где-то там внутри все, как лед,
Затвердело все, заросло.

И тот, кто рядом, совсем не тот,
Кто сумеет растопить этот лед.

И птица не птица,
И море не море,
И воздух совсем не тот.

Зачем это снится?
Зачем это море,
И волны, и этот шум от волн?

Но будем мы долго
Печально и робко
Смотреть на закат и знать,

Что мы лишь песчинки
В придуманном мире,
А нам так хотелось птицами стать.

Синее облако
На краю гибельной ветрености.
Как не дотронуться до миражей?

Зачем ты меня обманываешь,
Глупая моя судьба,
Девственная судьба?

Поет соловей,
Розовым поцелуем глядят дороги.

Я не хочу быть с ним,
Но хочу снова и снова погружаться в эту душераздирающую тоску.

Зачем мне дана эта гибельная нежность?
Как ее приручить?

Ночь.
Слова ненужные.
Резкие,
Колкие,
Жгучие.

Пьяные,
Вольные,
Злые.
Непонятные,
Незолотые.

Ты ими бросался, как веточками
елочки.
Я же, как девочка,
Рыдала до потери сознания
В одеяло в клеточку.

Ты мне скажи,
Почему так сер мир,
Почему так грустен день,
Почему же мне лень
Так жить?

Как же мне петь,
Что же мне есть,
Как дальше жить?
Или я – дым?
Дай мне ответ.

Или ты – сон,
Или ты – не он.
Почему ты так – сер?
Как же ты мог
Раньше мне петь?

Живу как бы в ближайшем переулке,
Дрожу от холода, грущу.
И смех людей совсем не греет душу,
И бремя за собой свое тащу.

Я задыхаюсь от непонимания,
От неповиновенья нужных слов.
Я нервничаю, осознав еще заранее
Тупую боль от всех своих оков.

Откуда столько желчи, ненависти, злости?
Чужие вопли, чьи-то смех и крик?
Откуда столько ужаса и боли?
Откуда слышу одинокий всхлип?

Листаю,
Обрывками летит бумага, листы, газеты.

Читаю,
Открыв две книги и смотря на небо.

Пою,
Закрыв глаза, мечтаю.

Жую,
Не пережевывая, зеваю.

Работаю
Не покладая рук, отчасти.

Учу,
Забыв о главном в одночасье.

Люблю, страдаю,
Тлею, заклинаю,

Лелею, жду,
Творю, ругаю,

Пишу стихи —
И все отчасти.

Вот так вот и живу наполовину.

Сколько слов невысказанных,
Сколько слез невыплаканных.

Лишь песчинкой тысячной мне бы быть.

Проливным дождем,
Твоим размытым сном,
Прерывистым дыханием,
Раскрытым окном мне бы стать.

Золотым бисером дождь накрапывал.
Занавеска на окне раскачивалась,
В дверь постучали.

Мы пили чай и ждали чуда.
«Дети, чуда не будет», – мы им сказали
И на них надели полосатые штаны и пижамы.

Мы открыли окно,
Чтобы впустить звезды
И почувствовать на лице
Летающие грезы.

Чтобы услышать зов уходящего лета
И вой уносящего листья ветра.

И вдруг они влетели через окно в дом —
И что было потом!
Они вертелись и скакали
И вокруг себя кидали
Миллионы зеркал.

А дети давно уже спали,
И чуда они так и не узнали.

Она бесцветным облаком влетела в мое окно
И опустилась на мою тетрадь,
Прыгнула внутрь
И замерла.
Мечта моя, пленительная тишина
Пришла ко мне опять.

Как бледно катится зеленая луна,
Как очарованно сверкает лунный свет.
C моей ресницы падает слеза,
И бабочка порхает в темноте.

И вот я, на зеленой ветке сидя,
Прикидываюсь бабочкой.
Подумалось о счастье,
Вокруг меня – мимозы,
И рощи тополей,
И розы,
И солнечная благодать,
На озере божественная гладь.

Хризантему напою талою водой.
Почему я так грущу, когда я с тобой?
Мне бы взять с каминной полки белую сирень.
Кто бы дал тоски взахлеб
И любви б дал плен?

Поцелуй едва-едва.
Белое окно. Глаза.
Тихо прошепчи – Так хочешь?
Я отвечу нежно – Да.
Снова поцелуй. Молчи.

Люблю тебя, как свежую росу,
Как одуванчик,
Как грозу,
Как белую мимозу,
Как дуновение,
Как стрекозу.