Евгений Евзельман - Конфетти

Инстинкты Клеопатру подвели.
И никакие чары не смогли
Октавиана подчинить соблазну.
Какие гуси? Геи Рим спасли!

Я философствовал в компании мужской.
Кот, попугай, хомяк и ёж морской
Собой являли «всенаучный» форум,
Готовый слушать бредни день-деньской.

Повестка дня: «Основы бытия».
Докладчик, как всегда, конечно я,
Поскольку выбор кандидатов ограничен.
Такая вот, друзья, ирония.

Рассматривая основной вопрос,
Я подчеркнул, что попугая «нос»
Не повод для кота-антисемита
Устраивать погром на фоне роз,
Символизирующих женское начало.
А после, с видом «малость укачало»,
Моей обувке выразить «протест»,
Даруя запах старого причала.

Вопросы быта, в большинстве своём,
Звучат призывно, типа «Ё моё!
Делить жилплощадь надо справедливо.
Не так как кот, пометивший её».

Об имитаторах отдельный подраздел.
Творимый ими гнусный беспредел
Давно перешагнул черту закона.
Как выразился старый мой знакомый:
«Цветной петух Ваш явно оборзел!»
Всё дело в том, что пару дней назад
Он приносил стихи про зоосад,
Желая слышать мнение эксперта.
Так попугай послал «поэта» в зад.

К ежу морскому, как и к хомяку,
Претензий нет. Но кто залез в муку,
Пока что остаётся под вопросом.
Злодея скоро схватим за руку.
А заодно на ключ закроем дверь.
Попробуй в холодильник влезь теперь.
Хотя, по правде, без продуктов полки
Напоминают эру ЭсЭсЭр.

Теперь о главном. Как сказал Гюго:
«Быть другом – не мешает быть врагом».
К тому же, я – не Ной. В моём ковчеге
Непослушанье лечат кочергой!
И в завершение доклада про того,
Кто видел Имхотепа самого!
Не будет выборов. Я сам себя назначил
Правителем жилища своего.
Кто не согласен – к Фире за рубеж!
Я даже предоставлю вам кортеж
И двери распахну в мусоропровод.
Там воздух плюрализма вечно свеж.
Свободно философствует лишь тот,
Кого «избрал» на царствие народ.
У остальных есть право сомневаться,
Что право слева и наоборот!

Я вызываю на дуэль того,
Кто благородство выставил врагом.
К барьеру, негодяй! Мы будем драться.
Не спрятаться от гнева моего!
Бессмысленно о помощи кричать.
Бери клинок, давно пора начать.
Ты хочешь иль не хочешь, но придётся
Здесь и сейчас за подлость отвечать.
Не надо извинений от лжеца!
Ответом будут девять грамм свинца.
Я честь не продаю за пять копеек!
Дуэль до однозначного конца!

Сплошные «нострадамусы» вокруг.
Куда ни плюнь – все «ванги» или «глобы».
Причём, что интересно, «высшей пробы»!
Скопленье аферистов и ворюг.
Доколе им дурить честной народ?
Скрывают ложь «магические» знаки.
Как жаль, что не сажают нынче на кол,
И на кострах не жгут нечистых род.
Ведь торговать надеждой это зло!
Страшней любого зла на белом свете.
От дьявола все «экстрасенсы» эти.
Тринадцать – их заветное число.
Случается такое каждый век.
Всегда в начале нового столетья
Чёрт хлещет души верующих плетью,
Желая, чтоб сломился человек.
Но, Слава Богу, нам везёт пока!
И двадцать первый – вряд ли исключенье.
А здравый смысл, от вранья леченье,
Восторжествует вновь наверняка!

Спешу сказать, я убедился лично,
У наших Муз терпенье безгранично.
Поток сознания их не страшит ничуть!
Они благоволят нам фанатично.
Вот мы и пишем всевозможный бред.
Хоть поэтичности в таких творениях нет,
Всё ж думается, что мы все пииты,
Что мы не будем в будущем забыты,
Оставив свой неповторимый след
В анналах мировой литературы.
И в тайне верим, что мы – часть культуры,
Той самой, у которой мы в долгу.
Но наши Музы далеко не дуры,
И правду не озвучат никогда.
Это у нас с тщеславием беда.
Им жалко нас, скаженных рифмоплётов.
Вот и приходят в гости иногда,
Чтоб наше par depit утихомирить
И рифмы разбросать по всей квартире.
А нам же кажется, что пишем лично мы.
Ан нет, милейшие. Не всё так просто в мире.

Какая-то нелепая картина:
Пылает хата, дама входит в дверь.
Пожар для нашей женщины – рутина?
Народная примета! Верь, не верь.
Пословица мне кажется бездарной.
И даже если женщины сильны,
Пылающие избы – для пожарных,
А скачущие кони – для больных!

Как высказал мне закадычный друг,
Который стал миллионером вдруг:
«Не можешь «тыкву» запрягать в работу,
Тогда и плуг не выпускай из рук!»
Я с ним согласен. Истина проста:
«Пахать безмозглым этак лет до ста,
Раз интеллект в ногах сосредоточен,
А в голове сплошная пустота».
Но есть тут и другая сторона:
«Заботится» о пахарях страна,
Нет, умных тоже «любит», но тогда лишь,
Когда на камнях пишет имена.
Я думаю, мне в жизни повезло:
Пусть не богач, зато не стал ослом,
Которого в повозку запрягают.
Богатство, между прочим, тоже зло!

«Почему так жизнь несправедлива?» —
Думал червячок, тоской измучен.
«Для одних не яблоко, так слива.
Ну а мы живём в навозной куче».

Он спросил у старшего собрата:
«Как понять всё это, я не знаю».
И услышал: «Жизнь не виновата.
Родину, сынок, не выбирают».

По полю что-то грохотало,
И кто-то шёл куда-то в бой…
Смотреть реклама мне мешала,
И дрель соседа за стеной.

В конце, я понял, немцы сдались.
Или не немцы, всё равно…
Как режиссёры не старались,
Создали полное г…о.

Запомнил я, что сколько стоит.
И, если сценарист не врёт,
Вся Вилабаджа уже моет,
А Вилариба ещё жрет!

Вновь нервы натянулись до предела.
Не понимаю, дуракам нет больше дела,
Как только издеваться над душой?
Не прекратят, дойдёт до беспредела.

Решусь на дерзость преступить закон
И стану мстить, как Франсуа Вийон,
Всем потерявшим совесть негодяям.
Я, как и он, поставлю жизнь на кон!

Плевать, что после «виселица» ждёт.
Без сожаления взойду на эшафот,
Довольствуясь, поистине, немногим
Тем, что успел заткнуть паршивцу рот.