Кай Эрхеллен - Не оставляй ворожеи в живых

Инквизитор медлит —
На нем нет лица.
От толпы, от клетки
Отведет глаза.

Капелькой хрустальной
По щеке слезинка,
По губам же бродит
Дрожь и тень улыбки.

Ведьма улыбнулась —
с первым лучом света
Растворилась в мраке,
Улетела с ветром.
Растворилась в клетке
Облаком тумана,
Каплями авроры
В воздухе витала.
Струями сиянья
Сквозь прутья просочилась,
Синею пыльцой
На крыльях обратилась.

Шаг назад – и в крепость,
Инквизитор мрачен.
Под темным капюшоном
Бабочку он прячет.
Мотылек укрылся
в черных волосах.
Тень улыбки пляшет
у ведьмы на губах.

По черному небу
Катится,
льется,
летит в колеснице луна.
По темным ступеням
быстро сбежит
и укроется
в тени она.
Шагами две стрелки
Полночь
На башне
Размеренно не отстучат.
По паркам, аллеям
Следом за ней
Он несется —
Дорогами в ад.

В глазах загорятся
Свечи-огни —
Огоньком
Обратится она.
От крика охрипнув,
Бросится слепо
В погоню
за искрами дня.

два шага, а дальше —
замер он,
в сердце сомненья
упало зерно.
где та дьяволица,
что проклинает людей
с демоном заодно?

Его огонёк золотистым коснулся лучом.

Чертовка! Колдунья!
Он сквозь туман
Пробирается
В ночи тиши.
Ее проклиная,
рвется во тьму,
что, наверно,
чертями кишит.

Глумится! Смеется!
Он ненавидящим
Взором
Нашел огонек.
Ее кровь прольется
В пыточной
Камере,
Плоть сожжена будет в срок!

Бежит инквизитор,
Чтобы поймать
и страданиям
Ведьму предать,
Что грязно – открыто! —
Дьявольское колдовство
Не боится создать.

Звездою мерцает
Между деревьев
Пред ним
Колдовской светлячок.
Полями, лесами,
Не уставая, бежит он,
Не зная дорог.

Прячься! Бойся! Стой!

Вслед за облаком тумана
Он бредет, забыв усталость,
Огонек нырнул за ветви,
Помня прутья страшной клетки.
Стой, стой, стой!

Он, за деревом укрывшись,
Темной тенью притворившись,
Наблюдает за мерцаньем,
Не спугнуть бы лишь касаньем!

Может, скрылась в колокольчик?
– тихий звон хрустально в ночи —
Раздается ближе, ближе,
Ласковее, мягче, слышишь?

Венчика едва коснулся —
светлячок в кусты метнулся.
Прячется он в листьях клена,
В ягодах, в траве зеленой.
Стой же, покажись!

Забредает в лес всё глубже,
Нет тропы назад, и нужен
света огонек. – Куда же
ты ведешь меня все дальше?

Убегает. – Силы ветра!
Скройте ведьму до рассвета!
Кроны дуба шепчут: «Тише!» —
огонек взметнется выше.

Словно пьян, безумен, сломан,
Силой ночи очарован,
Он глядит – в глазах же искры
Пляшут танцы между листьев.

– Что ты будешь делать дальше?
Проклянешь меня, как раньше?
Он клянется свистом ветра,
Что ему не нужно это.

Разожжет костер – и водят
Золотые хороводы
Огоньки перед глазами —
Задыхается он в пламени.

Светлячки бегут, кружатся
В вихре огненного танца —
Болью голова взорвется,
Он упал, не шелохнется.

– Засыпай! – она колдует.
Боль утихнет, сон наступит.
Мотылек из капюшона
На грудь сядет. Листьев шепот.

Над поляной зари реки,
Наконец раскроет веки —
Рядом с ним, с цепью на шее
Спит, свернувшись, ворожея.

Осеннему вечеру вызов бросает
Смычка на струне
Игра.
Вечерние ветры пепел кидают
В скрипачки златые
Глаза.
Подставила солнцу
Закатному солнцу
Вишнёвые кудри – жар
Сейчас разольётся
По телу. Смеется
Она от неведомых чар.
А музыка льётся,
Кружится, несётся,
Сребрится, златится
И локоном вьётся
На небо взлетит, у луны отзовётся
И там разольётся
Рекой.
Она улыбнётся, себе улыбнётся
Смычок от струны оторвёт, и вернётся
Осеннему вечеру прежний
Покой.