Дмитрий Щедровицкий - Прозрачное русло. Из стихотворений 2011–2018

Всё дело в той мысли,
Которая ловит одни лишь обрывки.

Из Вечности – числа,
Из глуби безмерной – всего две-три рыбки…

И вот мы застыли
На Света и Тьмы роковом перепутьи,

Подобные пыли
Средь вихрей космических, – не обессудьте.

И мы, Божьи дети,
В сверкании звёздных миров – незаметны,

И слепы – во свете,
И в огненном хоре Бессмертия – смертны…

От зарницы негасимой,
Из воздушных связей слова,
Из глубин Сирени синей,
Ярко-розовой, лиловой, —

Вот откуда Всадник-случай
На предгрозье хмуро-пегом,
И за ним – братва созвучий
С дождевым притопом-бе́гом.

– Из котомки хлебец вынем?
– Нет, и так простором сыт!
И душа бежит под ливнем
В стайке строк своих босых.

…Ну, а мельника Яна – за что же?
За латинский обряд? Алфавит?
От балтийских лесов он отторжен,
Он к таёжным буранам привит.

Ворвались. Потащили. Избили.
Подписался пробитой рукой…
О, даруй мне забвенье в Сибири,
В безымянной могиле – покой!

Если нет справедливости в мире,
Есть молитвенник – печь растопить…
Только надо на века четыре —
В Посполитую тьму – отступить…

. . . . . . . . . .

…Вспомни: сватался парень к соседке,
И отказ так его распалил,
Что, подкравшись, на яблоне ветки
Он в осеннюю ночь подпилил.

Хруст и крик… Воздаянье? Вина ли?
Льдом сковало, пургой замело.
Сколько раз мы весь мир проклинали,
Где невинных преследует зло!

Но откуда же песня сквозная
Сквозь века и сквозь душу твою? —
«Я – не я. Вы меня не узнали.
Я и сам себя не узнаю».

День слепи́т. Вода живая.
В песнях, шутках весь Тифлис.
Вышел, всех нас узнавая,
Новым зрителям кивая,
Прошлый век из-за кулис.

Как недвижно время мчится
В фаэтоне впереди!
Губы сжаты, взор лучится:
«Если хочешь, всё случится,
А не хочешь – проходи».

Я хочу. Я весь – горенье
Пролетевшего огня.
Прочь разлука, прочь смиренье!
Возвращенье, повторенье —
Вот что в сердце у меня.

Если всё, о чём мечталось,
Не свершилось, не сбылось, —
К чёрту грусть, долой усталость:
Лишь вернуться нам осталось,
Карапет и Николоз! [1] Художники Карапет Григорянц и Николоз Пиросманишвили. – Прим. автора .

Не на ваших ли полотнах
Озаряют жизни глушь
Лики – лишь по виду плотных —
Откровенных, беззаботных
И бессмертных наших душ?

Мысль ваша – миром не вместимая,
И на земле ей нет приюта,
И, чтобы к небу вознести её,
Слетает зимняя минута.

Мысль разрастается, внезапная,
На волю выпущена вами,
И холод – цепкой вьюги лапою
Её возносит над стволами.

Ты ещё не ушёл.
Ты ещё не в раю.
Дай же рядом с твоею душой
Я хоть миг постою.

Ты горящий светильник —
Куда мне идти?
Два мгновенья – последних и тихих —
Ты мне посвяти.

Как горит твоё сердце!
Как сияет его благодать!
Только миг бы погреться,
Только путь увидать…

Как снести одиночества жар
И дороги предутренней дрожь?
Я б тебя провожал,
Я пошёл бы, куда поведёшь.

Я совсем не из тех,
Кто блаженствует, память храня:
Даже путь без тебя – грех,
Даже полдень – тьма для меня…

«Мы прыгаем с крыши на крышу,
Мы птицы, и вот – летим!»
И вдруг приятели слышат,
Как шепчет Джалаледдин:

«Мне скучно бегать по крышам,
Я Ангелов видеть хочу!» —
И вот он подпрыгнул повыше
И в небо взбежал по лучу!

С тех пор он с небес не спускался,
Хотя и жил меж людьми:
Навеки в небе остался
Джалаледдин Руми!

Роковое предгрозье —
В туче лев зарычал!
Небо с деревом врозь я
Никогда не встречал.

И сейчас они рядом:
Пряча молнии нож,
Небо просинью-взглядом
Лечит дерева дрожь.

Против страхов и правил,
Как дитя пред отцом,
Небу плачущий явор
В грудь уткнулся лицом.

А оно раздвоилось
Над собраньем дерев:
Просинь – дивная милость,
Гром – безудержный гнев.

При всяком обращенье устном
И чрез табличку восковую,
Без откровенья не обуздан,
Но тайной истины взыскуя, —

При всяком слове и намёке,
И устно, и через папирус, —
А воды тёмные глубоки,
Хоть ум расширился и вырос, —

При всяком оклике и чувстве,
Пусть нанесённом на пергамент, —
В какую пропасть покачусь я,
Какой провал меня заманит —

При всяком шёпоте и крике?..

О сладчайший
Мой Жуковский,
Величайший
И неброский!

Что́поёшь теперь,
Мой свет,
Через целых
Двести лет?

В стане счастья —
В мире духов —
Есть ли страсти?
Много ль слухов?

Иль одна лишь
Тишина,
И собой
Душа полна?

Не слагает
Песен гений
Без твоих
Благословений —

Здесь, в России,
И поднесь?
Или трудишься
Не здесь

Для явленья
Божьей славы —
И, в нетленье
Величавый,

Раздаётся
Голос твой
Над небесной
Синевой,

Тех поэтов
Поучая,
Кто покинул
Мир печали —

И теперь
Царю высот
Песню новую
Поёт?..

Источник красоты – в молчанье изначальном,
И потому она
Тому, кто небо пьёт, кто полнится молчаньем,
Открыта и видна.

Источник красоты – в безмолвии предвечном,
И потому за ней
Безумно не гонись. В безмолвье с первым
встречным
Она всего видней.

Источник красоты – в молчании Господнем,
И потому при ней
Замкни свои уста. Пусть светит сквозь Сегодня
Безмерность Первых дней.

Знаю – слово простое
В нашей травной стране
Очень дорого стоит,
Да и песня в цене

Та, что́ сложена просто,
И велик её вес:
Она выше раз во́ сто
Изощрённых словес…