Мария Кевальджот - Terra ~ Пия. в подреберье поёт пульс моря. под ресницами спят миры. мы ныряем в конец историй… и – выныриваем. из игры.

Он так говорил, шёпотом песчинок
внедряясь в сознанье моё, подреберье
всё глубже.. неистово, жадно, причинно..

Я слышу тебя.
Я иду, морской Берег.

Ты – это то, что ты видишь в ней:
летнее солнце и берег сонный,
нежный изгиб пробуждённой Соны,
камешки гладким узором на дне,
запах Души – лёгкий бриз, корица,
утро и нотки тепла сухого..

Каждую жизнь ты приходишь снова..

но

не рискуешь

стирать

границы.

Город лучится светлый.
Город воды и ветра.
Каждую сотню метров
знает твой мягкий след.
Город растёт кристаллом,
радугой, снегом, талом,
гибким живым металлом,
спрятанным в тёплый плед.

Город «с» тобой и «за».
Смотрит в твои глаза,
падает в твой рюкзак
и выключает свет,
тихо сопит, свернувшись..
И – его развернув в жизнь
– бережно и послушно
вписываю в портрет.

Запах рождается, как ребёнок,
смотрит в меня понимающим взглядом,
перебирается из пелёнок
в сердце моё: «Я пришёл! Ты рада?»
Любит объятия, молоко,
пенкой оставленное на губах;
любит медовых волос тепло,
сладко качающее на волнах.
И прижимается, льнёт к груди,
нежно сопит в уголке ключицы..
«Только, пожалуйста, не уходи:
в сердце твоём моя жизнь стучится.
Пей этот воздух – имбирь, гвоздика,
луч золотой – прямиком в небесье»…

Запах рождается солнцеликим.
Так же рождается Равновесие.

я не умею сближаться:
хитрить, чуть руки касаться;
непринуждённо дерзко
распахивать занавески..

я не умею прощаться,
если хочу остаться:
наивнейшая ошибка —
тушить о порог улыбку..

я не умею в страсти
ставить капканы, снасти;
смело «удить добычу»
и подсекать прилично..

наверное, слишком умело
Люблю, не касаясь тела.

Я скажу тебе всё очень просто, подбирая слова простые:
вижу женщину среднего роста, у которой глаза остыли.
И причина тому простая: эта женщина – полупустая.

Она тщательно прорастает сквозь любимых друзей, родных;
социальные связи, души; всем готова помочь, всех слушать..
Пустота в это время душит, разрывает, даёт под дых.

Не спасает работа, книги, «любопытнейшие интриги
первосортных из высшей лиги», лакирующих свой оскал..
Она носит под сердцем стаю материнских тревог, скитаний,
повторяющих: полупустая!..

и глядит на меня из зеркал.

Подарите мне эти строки:
лабиринт, из которого выход
скрыт за сочной травой высокой,
скрыт за озера гладью тихой.

Подарите рюкзак побольше,
пожелайте походов долгих:
и начать – с моей родины Польши;
и закончить – берегом Волги.

Пожелайте не делать больно
всем вокруг, не считать награды.
Подарите.. хотя, – довольно.
/и кому оно всё это надо?/

Подарите мне синий вечер
вне «времён» и «определений»,
без преград часовых делений.
Подарите мне
просто
встречу.

В воздух подмешаны дым и песок – пылающий, ярко-жёлтый.
Солнце сжирает весь внутренний сок; чувствуешь, как тяжёл ты.
Чувствуешь, кто ты; и что твоё тело – бездушный скафандр, мясо —
давно пересохло, почти опустело…
оставить бы эту массу
здесь… в этой степи.

Стать выжженным лбом её, стать её духом,
стать лоном из шёлкового ковыля, принявшем казачий привал
/я – полынь, пьянящая горечь дурмана/.. Стать слухом