Вадим Бесов - Борис Бачев. Роман. Книга вторая

Теперь и он вопросов жертва:
– На службе что и что в делах?
Как Родор Камп в чужих краях?
Жена его всё та же стерва?
Всё выложи, сложи и доложи.
Все выдай мысли без утайки. —
Всё чётко у его хозяйки —
Борис в волнении дрожит.
– А это что за грязь принёс? —
Рассказано подробно в красках.
– Ты как ребёнок в детских сказках. —
Закончен изнурительный допрос.
Приказано, как завтра поздравлять.
Борис не в силах отказать.

Сын, как всегда, к столу не вышел —
Своими занят он делами,
Родители его не понимали,
И он их речь вообще не слышал.
Общался, только когда надо
В отца бумажник заглянуть,
С него побольше потянуть.
Нужна такая лишь награда.
Борис от этого болел,
Не то хотел он в сыне видеть,
Не мог того отец предвидеть,
Ведь с детства так его жалел.
В семье там каждый за себя.
Не поцелует сын любя.

Зашёл к предметам перед сном
И в руки взял топор красивый,
Почувствовал тепло и силу.
– Зачем попал он ко мне в дом? —
Провёл по лезвию ладонью,
Проверил, знатно ли заточен,
Порезал руку – острый очень,
Измазал пол бежавшей кровью.
Насилу течь остановил.
И под рукой лишь эта папка,
Схватил скорей её в охапку,
Листок на рану приложил.
– Отдам проклятые предметы, —
Все нервы и рука задеты.

Пробрался в спальню осторожно
И притворился, что уснул,
Фальшиво для жены зевнул.
Но не спалось – внутри тревожно.
Всё что-то грызло и терзало,
Ворочался полночи он,
Не шёл к Борису отдых-сон,
И рана ныла и щипала.
Не отогнать никак тревоги.
Откуда это? Не понять!
– Баранов, может, посчитать? —
Пустое. Сбился ум с дороги.
Предчувствие каких-то потрясений —
Причина всех его волнений.

Был счастлив Бачев? Неизвестно.
Всего хватало через край,
Деньгами клал дорогу в рай,
Но жил совсем неинтересно,
В какой-то шкуре был чужой,
Не уловить никак реальность
(Простите автору банальность).
Он был под женскою пятой.
Всё сам как будто двигал Боря,
На документах ставил штамп.
Она ж была девица-вамп:
Себе всю радость – ему горе.
Так управляла мужем зайка,
Она мечтам его хозяйка.

Лежал Борис и вспоминал —
Так прошлое нахлынуло тревожно,
Теперь исправить невозможно —
По новой жизнь переживал.
Сегодня ночка откровений:
Женитьба, служба и завод,
Взбешённый бедностью народ —
Не будет нынче сновидений.
«Попробую во всём я разобраться.
В семейной жизни и работе
Погряз, как в жиже и болоте.
Как смог в тумане потеряться?»
Возникли образы и тени,
Клубок ошибок, сожалений…

На жизнь взглянуть со стороны
Решил Бориска этой ночью,
Как сам её рассыпал в клочья —
Воспоминанья те больны.
Себе Борис решил поведать
По правде всё и без вранья,
Как строилась его семья,
Как сатана пришёл проведать.
Со стороны-то лучше видно:
– Представлю, будто я чужой,
Нейтральной буду стороной.
За годы прошлые обидно. —
Свой совесть начала рассказ:
Не в бровь, а прямо в Борин глаз.

За Бачева как зайка выходила,
Смотрела на его успех
И на возможный путь наверх —
К тому способным находила.
На том она и порешила:
«Бориса буду брать живьём —
Ведь обеспечит он жильём».
Судьбу свою определила
И слабость в нём нашла себе.
Борис ей верил и бездумно —
Отметилось веселье шумно,
И начала хозяйничать везде.
Любовь навряд ли чувства эти,
Скорей – приспособление на свете.

Он был порядочен, воспитан,
Умён, трудился день и ночь.
Она – вранья несчастна дочь,
С рожденья лживый образ впитан.
Улыбчива и радостна особа —
Всегда так внешне у неё,
Внутри – обычное гнильё,
А к людям ненависть и злоба.
Его обманом окружала,
Солгать умела не моргая,
Тем самым под себя толкая,
Замужеством ведь этого желала.
А искренность куда девалась?
Ни разу у неё не показалась.

Добились многого они —
И рост карьерный обеспечен.
Мужчина, правда, искалечен
Её понятием семьи.
Вела его слепого как бы,
Решала за него вопрос,
Везде засовывала нос
С повадками от вздорной бабы.
Он уважал свою актрису
И верил пламенным речам,
Достоинство на плаху палачам
Пришлось мужское выложить Борису.
Случилось как обычно, впрочем:
– Мой – не мужик, как надо, точно.

– Нам мало денег на заводе, —
Жена ему всегда твердила,
Тем совесть Борину закрыла.
– Всем можно пользоваться вроде. —
Так пятый цех, от всех сокрытый,
Борис устроил для себя,
Наладил дело не скорбя —
Всё под директорской защитой.
Текло исправно всё в карман:
Вверху для Родины немного,
Внизу своя идёт дорога —
Заводу нужный курс зада́н.
Вовсю Бориска расстарался —
Бюджет завода расхищался.

Переборола страсть к наживе —
Мамоне стал служить исправно.
Всё было у него, но вот что странно:
Достаточно ж имел в активе
Вдвоём с женой – и нет детей.
Куда собрались деть излишки?
Купились на бумажные коврижки.
Друзья прозвали «богатей».
Жена довольна: вверх ступеньки,
Все уважали, лебезили, пели,
Отчасти даже надоели —
Как псы, скорей на четвереньки.
Жизнь удалась! О чём мечтать!
Так стали годы прожигать…

И цех свой вывести наружу
Борис стремился как-нибудь.
– О людях и стране забудь, —
Жена нашёптывала мужу. —
Богатства много, но всё в тайне. —
А хочется открыто жить,
С элитой западной дружить.
Мечты те были важны крайне.
Гордыня, алчность их пленила,
И зависть тоже на лице,
Не думали о праведном конце —
Крутила ими злая сила.
Не кончится, понятно, всё добром —
Борис был с Богом незнаком!

Набрал состав руководящий
Специалистов по наживе —
Так вместе дьяволу служили,
От денег смрад такой пьянящий.
Довольны дамы, кавалеры,
Один вопрос тревожит сердце:
Как сохранить для жизни средства?
Владеть хотели всем без меры;
И есть как будто всё и вся,
Но славы мало инородной,
Боялись лютости народной,
Легализацию прося.
Элита на Бориса напирала,
Тряслась от страха и дрожала!

– Какого чёрта понесло
Меня вот в эту свистопляску?
Да, получил теперь я тряску —
Потоком жизнь мою снесло.
Что надо было? Что искал?
В душевность лучше б заглянул,
Себя бы поборол, согнул.
Но нет. Как бешеный скакал.
Ресурсов хватит у меня,
Возможностей имею много,
Такая выпала дорога —
Живу, средствами не скорбя.
Тогда я думал: «Вот удача!»
Теперь я дьяволом захвачен.