Ирина Денисова - Жизнь EN FACE

Обречённое дерево спину согнуло,
И тягучие соки по венам текли.
Вспоминало весну, к солнцу ветви тянуло,
Но сухие коренья торчат из земли.

Колыхалась легко пожелтевшая крона,
Когда к выси стремилась. Мелькала листва.
Бормотал что-то ветер. Невнятные стоны
Не постичь никому. И не слышны слова.

И кора его чёрною стала, истлела,
Будто дерево это попало в костёр.
А на ветку красивая птица присела
И, чирикнув, не к месту ведёт разговор…

Но судьбы приближение верно. С пилою
Человек надвигается – жизнь оборвёт.
Завершив перекур, с речью грубою, злою
Прекратит он таинственный к небу полёт.

И взмахнёт напоследок осина руками.
Задрожат, затрепещут ладони её.
Разойдётся печаль, как туман, меж домами.
По дворам разлетится опять вороньё…

Сентябрь. Вот арбуз улыбается ало,
Подставив под солнце свой лик.
А осень внезапную славу стяжала
В том городе, что многолик.

И вновь забавляется ветер лукавый.
И шепчет стаккато листва.
Деревья трепещут. Сезонное «Браво!».
Но кротко желтеет трава.

И тешится осень, вздыхая и млея.
Блажит, хоть к порядку зови.
А где-то скрывается в тёмных аллеях
Седеющий призрак любви…

Время жить. Кору рукою тронув,
Ощутить шершавость бытия.
И сезонных не услышать стонов,
Улыбнуться: он и ты, и я.
Засмеяться в небо голубое,
И опять над миром воспарить.
Я секрет вам радости открою.
И об этом буду говорить!
О листах, с оладушками схожих,
И дубах, что спят и видят сны.
Осень – время радости, похоже.
Осень – всё же ты сестра весны!
Не увидеть в облаках страданья,
Не заметить под ногами гниль…
Осени прекрасно увяданье:
На душе мажорно! В сердце – штиль.

Старинный дом мой говорит и дышит,
И половицы древние скрипят.
И в час глухой, когда никто не слышит,
Столы и стулья тоже говорят.
Здесь стонут двери, что-то вспоминая.
Возможно, чьи-то робкие шаги…
Здесь жизнь почудится недавняя, иная,
И в прошлом не видать ни зги.
И каждый шорох нечто означает,
И скрыт от всех потусторонний взгляд…
Нас будущность слепая привечает,
А время нет, не повернуть назад!..
Ах, милый дом, старинный мой приятель,
Я знаю, что жива твоя душа.
…В воспоминаниях остались все объятья,
И платье падает, оборками шурша.

Петербург хорош своими тайнами,
Смыслами и чувствами хорош.
И к тому же встречами случайными,
И тем более, что сразу не поймёшь.

Петербург прекрасен днями светлыми…
(Ночью страшен – тёмный и глухой.)
И любовью странной, безответною —
Пусть уходят страсти на покой.

Каблуки по камню мерно цокают,
И дрожит луна на глади вод.
И глядят дома своими окнами
На людской толпы круговорот.

Город Достоевского и Гоголя,
Пушкина и Бродского земля.
Пётр воздвиг опоры для метро́поля.
Для кого ещё воздвиг он? Для…

Петербург никак не забывается
В снах приходит ночью, ну а днём
Призрак вновь по городу скитается
С ручкою и скомканным листом…

Осенний Петербург так грустен и печален.
Дождями плачет и не может перестать.
Характер предначертан изначально.
И город постоянно, вечно хочет спать.

Стоят задумчивые тихие наяды…
Стекает пот с них вековой, как встарь…
А ночью вспоминает все награды
Величественный медный Государь.

Вон промелькнула тонкая фигура…
Отчаянье ненужное… Но вновь
Возьмёт своё неукротимая натура —
Великий город вспомнит про любовь.

Красавица-весна придёт ещё не скоро…
В кафе влюблённые беседуют опять…
На мокрых улицах затихли разговоры.
И дрожь от сырости не получается унять.

Ах, милый Петербург! И всё же ты прекрасен!..
Мелодию твою выводит вновь фагот…
Так светел, так божественен, так ясен,
Интеллигентный, милый сумасброд!..

Был май. И одуванчики старели,
Выплёскивая в траву седину.
И громко в лужах выводили трели
Лягушки, нарушая тишину.

И листья так на ветках трепетали,
Пытаясь прежде срока расцвести.
А на асфальт зачем-то набросали
Семян и зёрен пестрых конфетти.

И ветер тёплый дул попеременно.
Стояла ясная и светлая весна.
Всё обещало счастье непременно
Тогда, в тот май, когда была юна…

Дни идут. И стискивают стрелки
Те часы, что Богом мне даны.
То, что было крупным, – стало мелким.
Что ничтожно – словно знак судьбы.

Сутки прочь. Мелькают светотени,
Становясь всё мельче и бледней.
Будто их какой-то скорбный гений
Поднял с затонувших кораблей.

Маятник всё медленнее ходит,
Замыкая жизни полный круг.
И меня печальней, тише водит
Кукловод не покладая рук.

И дышать становится труднее,
И летать уже невмоготу!..
Но зато я становлюсь мудрее,
Удалив из будней суету.

Чёрно-белые кадры немого кино,
На которых покажется красною кровь.
И блестит на столе золотое вино.
Запредельно контрастны и жизнь, и любовь.