Лилит Мазикина - Песни и пляски счастливых мира сего

Черны цыганские окна:
слепы бараки.

Горит свеча одиноко —
ни светло, ни жарко —
печка уже не топится.
Старая бабушка
колет пальцы, торопится,
чинит рубашку.
Воздух в доме тяжёлый —
дух берлоги
жжёный, стужёный, луженый —
людского логова.

Плачут во сне цыганки —
щёки мокры.
Цыганкам вставать спозаранку —
при чёрных окнах.
Снятся старым цыганам
кони в небе.
Снятся ребятам малым
горбушки хлебные.
Скорчившись, дружно дрогнут
в привычном мраке.

Черны цыганские окна:
слепы бараки.

Белый ангел шествует мимо,
Розы неся в руках.
Взор его плещет синим, синим,
Хлеба белей щека.

Белый ангел несёт свои крылья —
Сахарные клинки —
Белым душою, чьи губы – лиры
И голоса сладки.

Белый ангел! – фарфор и мрамор!
Пальцев прозрачный лёд
Нежного сердца исцелит раны.
Как твой высок полёт!

Наших слёз и домов убогих,
Тёмных солёных губ
Ты сторонишься, ведь в чёрной боли
Голос наш – трубно-груб…

Нет утешения чёрным душам,
Видно, и поделом —
Чёрной тоской чересчур иссушен
Чёрных сердец надлом.

Только и нас посещает ангел
В угольной мгле берлог,
Нас укрывает, как будто флагом,
Чёрным своим крылом —

Не защищая и не обещая
В мире ином наград,
Не утоляя сердец печали.
Просто как чёрный брат.

В классной зале панночке было – душно.
За иголкой панночке было – скушно.
Не хотела панночка ни герба, ни панства;
убежала панночка за возком цыганским —
повязав платок, босиком по свету —
позабыв сиденья мягкие в каретах.

Пока челядь след по лесам искала —
со дворов цыплят панночка таскала,
под окном просила пирогов да сала,
у ворот в пыли за гроши плясала.
Подарил ей муж алые кораллы…
Не ищите, слуги —
насовсем
пропала!

Вечер был стыл и мрачен.
В сером зевал палач.
Плакал маленький мальчик;
мать повторяла: «Не плачь».
Прятали дети лица
в юбок цветастых ширь.
Кто-то уже молился —
за упокой души
(кто-то отмолит после?).
Никли лозины кос.
Немец, плечистый, рослый,
пляски смотрел стрекоз.
Ветер ерошил травы,
весь обратившись в слух.
Кровью сочились раны
в мочках ушей старух.
Лаяли псы, пугая,
бились на поводках.
Ждали судьбы цыгане,
с ветром глотая страх.
Плакал маленький мальчик.
Серый взглянул в прицел.

Старый старик незрячий
вскрикнул: «пан офицер!
Просить ни о чём не смеем,
видим – не миновать,
дай только напоследок
табору станцевать!»

Серый, давясь от смеха,
всё перевёл. Капитан
хмыкнул. Ради потехи
кивнул – и запел цыган.
Старческий слабый голос
разом окреп и взмыл —
гибельной муки полон,
взрезал покровы тьмы.
Вздрогнули немцы. Серый
сплюнул и вдруг застыл,
и по спине офицера
будто прошлись хлысты.
Табор плясал. Метались
по ветру плети кос.
Синим дрожали дали,
сыпясь мурашками звёзд.
Табор плясал. Старухи
павами плыли в ночь,
крыльями вскинув руки
и не жалея ног.
Табор плясал. Горели
жарким огнём платки.
Вечер, от песни хмелен,
плакал в силках ракит.
Бабы и малые дети,
парни и старики —
табор плясал до света
на берегу реки.

Когда же рассвет пометил
жёлтыми пальцами лес —
вздрогнул от залпа ветер
и табор в реке исчез.

Был он или приснился? —
не знал и сам капитан.

Прочь уносили птицы
песни цыган.

Быль порастает быльём, травами – травмы,
маками – мертвецы.
Больше не будет больно, выйдет отрава —
её соберут жнецы
серебряными серпами, скинут мякину,
в пыль быльё истолкут,
смешают с водою в тесто – серую глину —
поставят в кут.
А после – хлебцев налепят, в печного чрева
заложат жар;
затянут песню, и прямо в огонь из хлеба
вылупится душа.

Когда весь город клонится ко сну
в вечерней истоме,
Рубен целует детей и жену
и уходит из дома.
Рубен Топкарян не наденет шарф,
носки и галоши:
Рубен Топкарян залезает в шкаф
играть на гармошке.
Прижавшись губами ко рту жестяному,
смежив ресницы,
он дышит, чтобы во тьме стенной
запели птицы
и чтобы дюжина язычков,
дрожа от страсти,
нежной текли бы в ночи мечтой —
слаще сласти;
и выдохи вдруг заискрятся, ясны,
в сачках октав…

А дети спят, не зная, что сны
приходят из шкафа.

________ «Цин-
________ ка
________ Пан-
________ на» —
________ струн-
________ ки
________ скрип-
________ ки
________ звон-
________ ки,
________ зов-
________ ки,
________ лов-
________ ки,
________ тон-
________ ки:
________ как
________ под-
________ ков-
________ ки,
________ как
________ бы-
________ лин-
________ ки,
________ как
________ вет-
________ рин-
________ ки
________ и
________ мо-
________ нет-
________ ки…

…Однажды я буду примашем.
Смычком, а не пальцами, выпишу
звенящее моё имя
на главной из скрипок – приме,