Борис Башутин - Стихи разных лет

На ветвях твоих почки набухли
мои листья проснулись
прикоснулись к полынному солнцу
солнце красками тронуло
стены нагие,
где нам жить,
и смеяться
и плакать
Стены нагие,
(дома напротив)
серый цемент,
отрешенный от мира
ненадежный и хрупкий
Я твой запах едва различаю
Он с моим неразлучен навеки
Глаза твои стали моими
Что нам осталось?
Состариться вместе,
укрыв свою жизнь
созерцаньем
икон и деревьев
воды и блаженного камня
на дне ледяного ручья
ручья у корней липких сосен

Мечтаю о свежей земле —
неистовой и простой
Дождь – поседевший монах
На ощупь руками – нагой
Ночь чище
И день длиннее
беспомощно-хрупкий день
Наполнены влагой глаза
влагой осенних дождей.

Зажав бескорыстный июнь
в промытых ладонях,
задержав его ласку в зрачках
Я спустился к реке
только вода оживляет
только вода изгоняет страх.

Небо открылось внезапно
И стало легко
Руки
Чуткие руки
протерли стекло
Утро – уютный вагон на Восток
В бережных пальцах
уснул терпкий сок
Краски в воду упали —
Цветная вода
Ты оступилась
(А может быть я?!)
Ты замолчала
И стало светло
Время ужалило в губы
Время прикрыло окно

Водой наполнила кувшин
из красной глины
без глазури,
раскрасив новые холсты
небесной краской
Шелк свернули
две оробевшие руки
Два древних и глубоких глаза
глядят из мутной пустоты
Их блеск – сияние алмаза
их веки – золотая нить
Земные зеркала устали
Рассыпались песочные часы
под взглядом преисполненным печали
И черствый хлеб на каменном столе
добыча птиц,
сердца —
добыча страсти
Прошу тебя, вина мне принеси,
стань кровом страннику в ненастье.
Водой наполнила кувшин,
перекрестив дорогу под ногами
Не бойся змей —
они лишь голос тьмы
Тебя укроют Ангелы крылами

Июня набухшая грудь
во влажной ладони земли
Сорви сокровенную песню
с тяжелой и пыльной сохи,
сорви мне скрижали златые
с глубоких податливых вод,
Сорви нам иконы простые
с ранимых ветвей и сот…

Липкие зерна ржаные
в крепких руках зажаты
свечи давно потухли
Травы ветром примяты
Мир из воды и камня
хрупок и ненадежен
Вспомни о том, что свято
Вспомни, как день твой прожит.

Зерно не очищено,
влажное,
словно камень и солнце
смешаны
В кувшинах наших мука
Мука из печали и времени.
Дела все отмерены,
взвешены;
помазаны
маслом и семенем
помазаны
кровью и ладаном
помазаны
дегтем и сахаром.
Я жду на земле нераспаханной
Я жду одряхлевшего пахаря
с сохою из чистого золота,
жнеца жду с косою жемчужною
в терновом венце
и солодом
напоен
укрыт покрывалами
обласкан ветрами и травами
я жду терпеливо
размеренно
в любви и тоске
вне времени
я жду…

Когда я выйду из Египта
бездарных дней
бесцветных слов
Когда последние молитвы
мой верный Ангел вознесет
к престолу пресвятого Бога
к моей славнейшей Госпоже
Я буду в страхе и надежде
Я буду словно в странном сне
и хочется сказать немного
и хочется воздать хвалу
всему, что было так недолго,
что я любил и что люблю.

Нацеди мне сладких трав
С шеи оберег сорви
Ветер – то силен, то слаб
Звери на стальной цепи.
Лен просушен
И сестра
ткет цветное полотно
Вор сидит у царских врат
крошит битое стекло
На окладах у икон
Молоко всех матерей
Путь мой как веретено
в цепких пальцах палачей.
Нацеди мне долгих снов
безмятежных и простых,
чтоб не видеть жадных ртов
одичавших и пустых

Ее искушенное тело
на руках моих
бесконечных,
обнаженное сердце – в струях речных
губы – в осоке укрыты.

Терпкая словно вино
ветру сестра
и подруга грозе
Тень свою забывает;
Предчувствуя ночь,
в безупречных одеждах
появляется тихо
и вновь исчезает,
растворяясь в полуночной дымке
Радостная и просветленная
возвращается в дом
к детям,
застывшим в тревоге
у окон,
в привычную леность
тяжелые бедра свои
опускает,
смеется.
Лесной полумрак
ее гладит рукою —
свой знак оставляет
на нежных плечах
на сосках
от желания горьких
на простыне теплой
и молча уходит,
скрываясь в корнях
твоих древних,
скрываясь в реке
твоих мыслей…
Земля моя,
Тана…

Я корни пустил по земле,
воедино сливая звезды
и крылья
Воды раскрылись
Я имя твое написал
на скрижалях небесных,
ветру напел твое имя
огню рассказал твои сказки
Воды раскрылись
Слоистые, гулкие воды
и гнев мой
как пух тополиный
растаял
в тоскующем звоне.
Над пламенем утро
склонилось
я слов не услышал
руки пустили корни
сквозь глину
песок
проникли
к сердцу
из льна и стали
к сердцу
деревьев цепких

И красота горька
в круговороте ночи
Ладони – чистый воск
отерли пот со лба
Уже блестит роса
на деревянном ложе
Глаза мои мудры
Постель твоя чиста.
И камни у реки
хранят покой и верность
Прикосновенье рук
к дрожащему огню —
как медь на рану,
странная покорность
в глазах у ивы
Ветер пастуху
шепнул о чем-то
неизбежном,
хрупком
Тяжелый сон
под пологом светил
Еще так много дней,
чтобы раскрасить
тончайший шелк
неведомых глубин

И не было радости больше, чем эта
и небо бежало вдоль губ синим светом
по песням пропетым
по травам и крышам
И были ладони полны спелых вишен

Поднимайтесь!
Тела свои поднимайте
Из земли одряхлевшей
Выкапывайте серпы, зарытые в поле пшеничном
После осенней жатвы
Пусть вырастают крылья
Крепкие и тугие
Орлиные крылья

Поднимайтесь!
Будьте мудры как змеи
и просты словно воды речные
Бурные воды,
Несущие сладкую нежность
в бескрайнее небо

Росою умойтесь!
Первой майской росою
Смойте весь пепел из глаз
Одиноких и ясных
Губами коснитесь неба-
Долгих рук его ласковых, сильных
Лба его тихо коснитесь
Поднимайтесь!
Чудным страхом укройтесь
От лжи и напастей
От войны защититесь слезами