Роман Горовой - Мой взгляд

Ведь когда-то была полноводной
Судоходной рекою Аган
Берегами, стеной разнородной
Возвышался тайги океан

Не скупились своими дарами
Щедры были тайга и река
Не имели ведь дела с ворами
От людей была жизнь далека

Обобрали, а что не сумели
В своих жадных руках удержать
Испоганив на отдыхе в хмеле
Оставляли в огне умирать

Сколько сгинуло в пекле пожаров
Сотни лет бед не знавшей тайги
Что реальность страшнее кошмаров
Чёрный остов лесов вдоль реки

Может прошлым живу, я не знаю,
Но поверить никак не могу,
Что страны, где родился не стало,
Даже частью предалась врагу.

Как распалась, ведь нам завещали
Наши предки стеречь и беречь.
Неужели в годину печали
Унесло разум с памятью с плеч?

Мы же вместе немало столетий,
Было всё, гром побед и позор,
Почему же как малые дети
Правдой приняли ересь и вздор?

Было тяжко, здесь нет и сомнений.
Я не спорю, был голод и мор,
Но для всех, никому исключений,
Устояли, живём до сих пор.

Сохранив идентичность всех наций
И спасли тех, кто шёл под топор,
В чём потомки боятся признаться,
Даже ставят России в укор.

Где бы были грузины, армяне,
С их культурой и их языком,
Ведь была вероятность, пропали,
Полегли б, под турецким ножом.

Финны, чехи, болгары, поляки
Не прониклись ещё до сих пор
И не видят упрямые факты,
Создал страны России забор.

А прибалты, Европой к нам встали.
Были раньше Союза лицо,
Что теперь, знают все, угнетали,
Расписав их парадным крыльцом.

У потомков, как видимо модно,
В тот колодец где пил, поплевать,
Может быть покажусь старомодным,
Но нельзя на могилах плясать.

Мы стояли на перевале, Бадахшан,
Духи пулями в нас плевали, не спеша,
Собирала свои трофеи война,
Для чего, зачем, не сойти с ума.

Мы не дети давно, на войне,
Проживаешь за день сто, все в цене,
А там далеко, даже не ждёт жена,
Плачет ночами мама, это цена.

Не просто обойти, мы здесь стоим,
В рост не ходить, в рост здесь лежим,
На Бадахшане было, была война,
Ты меня видишь мама, нет, как ты одна.

Не бросает попыток природа,
Возвратить в своё лоно людей,
Посылая на смерть год от года,
Для контакта любимых детей.

Только люди не видят посыла,
Делегатов встречая в прицел,
Рассуждая, что суть крокодила,
Чтоб на ножке красиво сидел.

Норка голову чудно украсит,
Соболь в шубке своей приютит,
А песец, тот давно уже классик,
Красота для животных в кредит.

Бойко бьёт из ружья «царь природы»,
Приняв Землю за личный надел,
Истребляя лесные народы,
Человеком остаться хотел.

Не надо ложью утешать самоубийц.
Ложь, в этот мир им не добавит веры.
Не упадёт он, каясь, перед ними ниц,
Нужна реальность, тщетны полумеры.

Сотрут никчёмной жизни их плевок
И будет, то тому лишь подтверждением,
Ведь соберут, как мусор, на совок,
Не проявляя капли уважения.

Решили мир покинуть насовсем?
Не выйдет, станут тенью бестелесной,
Вопя беззвучно, потому что нем,
Без шанса, хоть когда-нибудь воскреснуть.

А значит жизнь держи дурак, борись!
Пусть даже будут бесконечны твои беды.
Взлететь? С земли, ногами оттолкнись,
Когда узнаешь над собою вкус победы.

Не питаются падалью соколы,
Бьют добычу свою, только влёт
И не дышат ни смрадом, ни копотью,
Их стихия свободный полёт.

Ты предал себя, ты предал страну,
Твой кумир евро флаг и лях
И ты отдал Русь, отдал мать свою,
Воронью растерзать во прах.

Говоришь – не брат, и ползёшь, что гад.
Русский дух для тебя не свят,
На могилах в пляс, где лежит солдат,
Неужели не видишь взгляд.

В них немой укор, кто убит в упор,
Тем, что ты натворил сейчас.
Сам поднял топор, выбрав приговор
И летит с небес Рюрик князь.

Может ты не знал и трезубцем звал,
Птицу русскую навека.
Что казак сказал, когда сын предал?
Как Тарас проучил сынка?

Так и сокол-князь, завершит твой пляс,
Камнем, падая свысока.
Ты забыл наказ, и не видишь связь?
Ведь не дрогнет крыло-рука.

Не рассказывал дед о войне
И, казалось, стеснялся наград,
Не смотрел даже фильмы о ней,
Говорил, там враньё, маскарад.

Был призыв его в сорок втором,
Запись в книжке – телефонист.
Три медали в листе наградном,
За отвагу две, и за Берлин.

Быть связистом, стоять на краю
И в атаках быть на острие,
Командир и связист наравне,
Были главной мишенью в бою.

Где ползком, где, прижавшись к земле,
Дед, мотая катушку свою,
Не погиб в миномётном огне,
До конца оставаясь в строю.

Под обстрелом, ступая на страх,
Пробираясь сквозь снег и сквозь грязь,
Через реки весенние вплавь,
Восстанавливал много раз связь.

Знал о жизни своей он цене,
Ведь из тех, с кем во взводе служил,
Он один до победы дожил.
Не рассказывал дед о войне.

Не сложно жить в весь мир влюблённым
И не искать кто друг, кто враг,
И быть за то приговорённым,
Носить с бубенчиком колпак.

Но жизнь творит порою шутки,
Поставив в темноте на пульт,
Где кнопки раздают минутки
Судьбы, куда бы не шагнул.