Роман Горовой - Мой взгляд

Путь на север, домой, где им рады,
Не могло быть решенье другим,
Не пугали препоны, преграды,
Шёл на базу линкор «Вольный Крым».

Он писал стихи на асфальте.
Он не мог на бумаге писать,
Начиная строчку и: «Хватит….
Задыхается в мыслях опять.

Он везде рисовал Мону Лизу,
С трафаретов, и снова сказать:
«Где вы были, когда мою Лизу…
Он не спас, дал её растоптать.

Он горел, в БэТээРе в Афгане,
Он горел в БэТээРе в Чечне,
Был убит, а потом страшно ранен,
Так бывает, письмо на войне:

«Твоя Лиза, сынок наркоманит».
Почему? И заглядывал в лица,
Он ведь жил, он хотел, жизнь магнит,
Но не видел… и Богу молился…

Он ослеп, на войне… инвалид?
Может нет, он теперь видит души,
Все как есть, и ночами кричит,
Почему же, не хочешь послушать?
…
Не топчи, посмотри Мона Лиза…
Посмотри, ей в глаза, там магнит,
Посмотри, жить улыбкой манит».

На асфальте, с тобой говорит…
Он от боли кричит тебе: «Хватит…

Остановись мгновенье взрыва,
Что разрывает твою плоть.
Жить надо гордо и красиво,
А умереть, чтоб был ты гость,

Чтобы предстал перед Всевышним,
Как дорогой для сердца друг,
А не сорняк, что был здесь лишним
И рушит дело его рук.

Ведь нет о ненависти к ближним,
В словах, подаренных его,
Ни сур, ни буквы, ничего!
И червем быть не надо книжным,

Понять, что жизнь залог того.
Твоей рукою правит иблис,
Ему ведь нужно, чтоб погибли
Творенья Бога твоего.

Создатель, дар такой не примет
И принесённых тобой жертв,
Тебя в огонь геенны кинет,
Разверзнув под тобою твердь.

Остановись мгновенье взрыва,
Вернув родным, кто был в метро,
Не мог дать Бог тому порыва,
Оружие его добро.

По стеклу слёзы неба сбегают,
Небо плачет, всегда в этот день,
В горький праздник 9 Мая,
С нами рядом, встаёт павших тень.

Сухо примут, из рук, ветераны,
Аскетичных, букеты гвоздик,
Память их, кровоточащей раной,
Им друзей фронтовых возвратит.

Неохотно, по капле порою,
Говорят, старики о войне,
Но рассказы берут за живое,
Потому и цена им, вдвойне.

Их всё меньше приходит, на встречи,
Незаметно редеет их ряд.
Говорят, будто всё время лечит,
Но не раны старых солдат.

Ведь уйдут, кто подхватит, их память,
Всё об ужасах войн рассказать,
О цене, за победное знамя,
Чтоб глупцов, от войны удержать.

Поднимается в небо тревожно,
Обагрённое око луны,
Не смогла обойти осторожно
И попала под брызги войны.

От бессилия волками воет,
Разрываясь в ночи от тоски,
Полноводными реками крови,
Поят землю свою мужики.

Поднялся с топором брат на брата,
Чтобы правду свою доказать,
А ведь смерти, то только и надо,
Что косой ей не надо махать.

Разрывают землицу на клочья,
Заполняя воронки могил
И от горя она стонет ночью,
Плача тихо, о тех, кто здесь жил.

Что творите вы, братья славяне,
Не в крови надо правду искать,
Что ж вы топчетесь, словно в тумане
И не в силах голов вы поднять,

Солнце всем одинаково светит,
Для него мы все ликом одним,
Вспомним, мы его малые дети
И обиды друг другу простим.

Припади к земле сердце русское,
Пусть услышит мать, что не пусто там,
Пусть пробьёт в набат боль души твоей,
Пусть подхватят звон сотни звонарей,

Понесут пусть стон, да на сто сторон,
Колокольный стон, распугать ворон
Подними набат древний Китеж-град,
Древний Китеж-град, ты Руси догляд.

Не пора ль явить, веру возвратить,
Правят бесы Русь, ныне во плоти,
Правду где сыскать, ты скажи мне мать,
Как же так, коль чин, значит плут иль тать.

Как служивый чин, стал вдруг господин,
Иль закон един, да не всем один.

Нудноват становлюсь, может старость,
Первомай, на природе шашлык
И уходит от праздника радость,
Вот дела, мы на свалку пришли.

Что же делать, куда тут податься
И вдруг вспомнился, я ученик,
Мы всем классом решили собраться,
По весне, в лес пойти на пикник.

Так же, день, был тогда первомайский,
Кто-то с чаем, сосиски, блины,
Так же, солнечно, холод ужасный,
Но природе, не знали цены.

Дети, что с них возьмёшь, беззаботны,
Разложили огромный костёр
И в деревья, сказать, идиоты,
Для потехи, бросали топор.

А сейчас, вот они, перед нами,
Тех рубцов, огрубевший узор,
Кровоточат смолистые раны,
Как жестокости нашей укор.

Живописное было местечко,
Мачты сосен, тепло от коры,
За кустами лозы, пойма речки,
Краски смазал народ, с той поры.

Для людей всё, культурно, беседки,
Возле каждой, поставлен мангал.
Отдыхай, но внести видно лепту,
Должен каждый, «культурный вандал».

Просит выйти, Весна, на субботник,
Пусть сегодня, Бог, отдохнёт
И один в поле, будет работник,
Если мусор с земли подберёт.

Прошло уже немало лет,
Но проявляется упорно,
Оставленный глубокий след,
Что не идёт дорогой торной,

Твоих рассказов о войне,
Коротких, как бы между делом,
Задевшей каждый дом в стране
И кровь в ушах тогда шумела.

Я помню хроник горький ком,
Застывших камнем в детском горле,
Как кулаки сжимал при том,
Что было сил, порой до боли.