Александр Рудт - Солнечные пятна. Стихи разных лет

Ну, пошумел на площади базарной..
впервые что ли? кабы не вино
и не пинок в ребро – тайком, коварно.. —
всё обошлось бы без убийства..Но —
три эллина налезли,.как бараны,
под нож привычный..На глазах у всех..
и вот – каюк всем похожденьям, планам.,
На крест. Так глупо и бездарно..– смех
А за горою Елеонской ночью
купца мидийца с кошельком тугим!..
Чем дальше – глуше… Видел же воочью!..
И занесло же в Иерусалим!..
Центурионы римские проворны..
и нынче, может, над толпой висеть
и слышать вой старушек тошнотворный,
и звать беззвучно: «Дайте умереть..»
Но грохает засовом стражник бравый..
и говорит – и смокву сразу eст:
«Толпа просила: отпустить Варавву..
Ступай, гуляй..другой идет на крест»..
Глаза не сразу к свету привыкают..
Но вижу средний крест, и он на нем..
За что его, тщедушного, карают?
Кто он вообще – тот на кресте моем?
Толкает в спину страж освободивший:
«Прочь с глаз беги, свободой дорожа..»
Прощай, главу безвольно опустивший..
Чем он опасней моего ножа?..

Ты царствуй, Ева, в холе… в неге..
тебе измена не грозит..
Я и не мыслю о побеге..
Но до тебя была Лилит…
Куда нам из Эдема деться?
Судьба к тебе благоволит..
И всё ж покалывает сердце —
ведь до тебя была Лилит..
Заботы скучные тревожат..
Без срывов и прорывов быт..
И целый век с тобою прожит..
Но было….до тебя…..Лилит..

Ах, Эмили, я опоздал родиться
на целый век. да что теперь о том..
а мне бы в той коляске прокатиться,
что ты видала за косым холмом..
нет..ничего.. ни слов..и не объятий..
лишь воздух мира твоего вдохнуть..
так схожи мы..так всё у нас некстати..
твоя тоска мою взломала грудь..…
открытия свои не предъявляю..
и бисер пред толпою не мечу..
и мох, до губ дошедший, осязаю,
а для тебя ещё шепчу, шепчу..

Страшит закостеневший ваш экстаз..
и эта вера рабская убога..
что чудеса? – в тысячелетье раз! —
мне ежечасно нужно чувство Бога..
с ним говорить и спорить.. и глядеть.
как строки им внушенные ложатся..
не слышать воя и литавров медь
и сметь в господней сути сомневаться..
не уклоняться, а принять свой яд,
когда такая надобность возникнет..
и выдержать его усталый взгляд,
и одесную сесть, когда окликнет..

Год – две тысячи один
место – лес
хмель сентябрьская осин
даль небес
крик летящих журавлей
склон.. родник
и острее жизни всей
гулкий миг
тень от клена на земле
листьев лет
эй. вожак, что на крыле? —
дух болот?
выдох счастья в тишине
крыльев взмах
в мире в сентябре во мне
промельк птах
божий дух и горний свет
охры яд
никого в подлунной нет —
листопад
я исчезну пропаду
пусть сейчас
но в чистилище в аду
вспомню вас
листья птицы облака
склон вода
и вселенская тоска
навсегда

Какие звезды – черт бы их подрал!
И близко как! – подпрыгни – и достанешь..
А за избу шагнешь – во тьму, в провал —
И небеса плечом своим поранишь..
Что ж ты, как Кант, приятель, поражён? —
Мы циники, насмешники с тобою,
Нам гул тайги приносит город в сон..
И заводские трубы над тайгою.
А мы Мицар пытаемся найти,
Про Вегу и Полярную болтаем,
И частый жемчуг Млечного Пути
Мы вместе с чаем в кружки наливаем…
И втягивает нас ночной простор,
И мир и век не стоят и полушки,
И пересекший небо метеор
Лоб расшибает о трубу избушки.
Кто холодом нам обдает виски?
Молчун-всевышний, объясни на милость,
Что мы стоим – седые мужики,
Не понимая, что в нас засветилось?

31-е..день Марины..
завтра осень в календаре..
те же, боже, первопричины,
те же, боже, цвета в заре..
мир Елабугой не отрезан..
не замедлится ход времен..
всё значительнее железо,
всё неслышнее вздох и стон..
и пророчили, и голосили —
цветших, скошенных – разве счесть?
в равнодушных глазах России
что пытаемся мы прочесть?
Нет. не черт подает веревку,
это Бог устает хранить,
но коснется чела неловко
и сумеет грехи простить..
Знал он, это посеяв племя:
жить над бездной, на волоске..
как убийственно дышит время
в лица тех, чья душа в строке..
и судьбы изменить не в силе,
смотрит сердце, томясь, моё,
как их тени хранят Россию,
всё печалуясь за неё..

Ленин плачет за гробом Арманд..
чуть идет, стариком сразу ставши..
не тиран, не господь. не атлант —
человек. часть души потерявший….
на террор истощится талант —
спешно мир создавая. корежа…
но он плачет за гробом Арманд,
потому – не отринь его,. боже..

От листопада до капели —
ни телеграммы, ни звонка..
и даже мысли заржавели..
\скрип изнутри, позадь виска..\
и как. мой милый, мы сумели
прокандыбать, таща свой воз
от листопада до капели
без Бога, без огня, без слез?
Грачи, спасая, прилетели.
и осозналось наконец,
что век прошел на самом деле
от листопада до капели,
от листопада до капели,
от листопада до капели —
без детонации сердец..
и всё же сбродится на славу
вино из месяцев семи —
от листопада – боже правый!
И до капели – черт возьми!

А поутру – ещё безгрешный —
Квартал с собакой обойду,
Доверясь темноте кромешной,
Что прячет грани и звезду.
Но подходя к подъезду ближе,
Страстей почую колею —
Колдобины возненавижу,
Осин дрожанье полюблю.
И осознается с тоскою,
Что есть и север и восток,
Что не разминешься с судьбою,
Что натянулся поводок..

Россия..Лета..К черту Лорелею-
Картонную, нерусскую тоску..
Я в бунинской усадьбе захмелею
И прислонюсь к дверному косяку.
Что Нибелунги мне? -а здесь я дома.
И заполняют миг и окоём
Июль, Россия, маленький Обломов
И благовест, и луг, и дальний гром..
Чурается подброшенного слова
Уставшая от чуждого душа.
Россия..Лето..Юная Ростова-
Сквозь время проступают не спеша.
Не веря в лжецарей и лжемессию,
Приемлю неизбежность и закон,
Что в Лете отражается Россия.
А кто, скажите, в ней не отражен?
И сердце сопричастностью согрето,
И звуки осязаешь языком..
Россия. Лето, лето, а не Лета.
И старый дуб уже оброс леском..