Николай Гребнев - Херувимы. Поэзия

Прими, Господи, прости и упокой
Души многогрешных…

«Это было».
Девчонка – Яраночка —
Голубые глаза.
От берёзки – осаночка,
От росинки – слеза.
Слишком рано покинула
Мир цветущий земной.
Не от язвы ты сгинула —
От любви озорной.

У костра на рыбалочке
И светло, и темно.
Ночевали в палаточке,
Пили с парнем вино.
Горе-горюшко матери
О позоре узнать.
Дочка выросла – на тебе…
На могиле рыдать.

Что ты, дочка, наделала…
Я ль тебя не пасла
Ты с берёзкою белою
Как с подружкой росла.
Посажу в изголовие
Ту берёзку-сестру.
Пусть же деревце Божие
Шелестит на ветру.

Ой, девчонка – яраночка —
Голубые глаза.
От берёзки – осаночка,
От росинки – слеза…

Я снова пережил былое:
У старой школы на углу
Плаща сиянье голубое,
Зрачки подобные углю
Вдруг обожгли —

И время встало.
Застыл тот миг
В глазах моих.
Я снова здесь-
Как не бывало
Всех изменений возрастных.

Не тридцать девять мне – 16.
Я не директор – ученик.
Какое чудо – возвращаться
В счастливый отрочества миг!

Прошла девчонка из былого,
Отполыхали тайники.
Директор я, суровый снова.
Домой бегут ученики.

По берегу Ярани
Иду сырой травой.
Слеза глаза туманит
И манит образ твой.

Мне пережить всё надо,
Ушедшее в туман;
И музыку горсада,
И юности роман.

Кричат надсадно галки
Под тучами свинца.
Сибирские русалки
Твоего лица.

Они в ветвях зелёных
Являлись часто мне.
Над омутом бездонным
Играли на волне.

А я, рыбак и странник,
По дому тосковал.
На берегах Ярани
Я радость потерял.

И вновь к тебе приехал,
Купель моя, Ярань!
Нет радостного смеха.
Есть боль открытых ран.

Сияет снова солнце над Яранью.
Сегодня праздник и воскресный день.
В березнике объявлено гулянье.
Спешу, как встарь, в лирическую тень.

В людской толпе и радостно, и тесно.
Киосков табор. Песен разнолад.
Брожу один под пение оркестра,
Друзей, знакомых был бы встретить рад.

Но больше всех её хочу увидеть-
Мою тоску и радость, и восторг…
Поют и пляшут, веселятся люди.
Кругом цветущий, сладостный простор.

А не она ли с тёмною косою?
А не она ль кудрявая вон там?
Но я напрасно взглядом беспокою,
Пугаю чьих-то милых по кустам.

Брожу один. Гулянье затихает.
Под песен звон расходится народ.
Но где ж она, прелестная такая?
Танцует с кем и с кем она поёт?

Прошла толпа, весёлая, вся мимо.
В ней мало нашей юности примет.
Я не узнал и не нашёл любимой…
А не встречался с нею двадцать лет.

Лет минувших откинул завесу-
По берёзовой роще иду.
На опушке у хвойного леса
Я тебя на гулянье найду.

Где народом роятся киоски,
За вино, где кидают рубли
Образ милый девчонки неброской
Ели мудрые мне сберегли.

Без вина околдую цветением,
Напою ароматом хвои.
Будут юности воскрешением
Мимолётные думы твои.

Нагляжусь на тебя, не повеса,
Обласкаю, любя, ветерком,
Лет минувших задёрну завесу
И к сединам вернусь босиком.

Много прошёл я опасных дорог.
Ангел-хранитель пока уберёг.
Бросали с балкона бутылкой в меня —
Брызнуло смертью, по нервам звеня.

В шахте случилось попасть мне в беду
В старый забой по приказу иду.
«Ох!» – покачнуло на стойки, по ним
Выбрался еле, для жизни храним.

Мастер не вспомнил хмельной головой:
Без вентиляции был тот забой.
Я – упади, задохнулся бы в миг.
Так не один уже в шахте погиб.

В разных других переплётах везло,
Это судьбы рулевое весло.
Язва скрутила. Вреден мне яд.
От никотина все дёсны болят.

Ангел-хранитель, позволь испросить.
Силы мне дай бросить пить и курить.
Грешен я, грешен давно, через край,
Но помоги мне, Святой Николай!

Благая мысль,
Благое слово,
Благое дело!
Хорош девиз мой
Для любого.
Живи с ним смело!

В мире всё достижимо.
Будь, во-первых, здоров.
Не ленись: время мимо
Пронесёт счастье снов.

Во-вторых, не робея
На большое дерзай,
А споткнёшься – скорее
Ещё крепче вставай.

Так с годами незримо
Возмужаешь в свой срок,
В мире всё достижимо,
Лишь работай, сынок!

Тополь в два обхвата
Обниму рукой.
Сильно виноватый
Прислонюсь щекой.

Друг мой величавый,
Изболела грудь.
На коре шершавой
Дай мне отдохнуть.

Как бывало, школьник,
Слышу кроны шум.
Я твой подтопольник,
Тяжело от дум.

Видятся живые
И отец, и дед.
Были удалые,
А теперь их нет.

Я когда-то лазил
По твоим сучкам,
Мальчик сероглазый,
Постарел я сам.

Другу-исполину
Боль свою излил —
Он на луговину
Слёзы уронил.

Всему года назначат цену
И мелочей не утаят.
Походкой – море по колено —
Шагала милая моя.

В цветастом платье, голорука,
Откинув голову назад,
Она смеялась, а подруга
Смотрела на закат.

Средь пестроты берёз-линеек
Они мне стали не видны,
А память образ тот лелеет
От юности до седины.

Колю дрова под тополями.
Колун по чуркам хрясь, да хрясь.
Проходит девушка лугами —
Лицом нельзя ударить в грязь.

Щепа звенит. Колун взлетает
И застилает пот глаза.
Но неужель не понимает,
Что этим я хочу сказать?

И оглянулась… В самом деле! —
Над головой застыл колун.
Две чёрных пропасти глядели
Одно мгновенье – взгляд колдун…

Она пошла тропой к Ярани
С истомой обнажённых рук.
На вылет взгляд мне сердце ранил.
Венеры стан добавил мук.