Роман Арт - Евгений Белкин. Сезон 03

Тряся оленьими рогами
И кулаком долбя тюнгур,
Он внёс в столпы научной мысли
Известной степени сумбур.

Вот стали громче звуки бубна
И горла аккомпанемент
И всё быстрее крýжат в пляске,
Как змеи, вихри пёстрых лент.

Вдруг помещение померкло,
Как будто дым или туман
Заполонил на миг палату.
Тут пал бездыханным шаман.

Вергил вбежал, доставши фляжку
И отстраняя докторов,
Заставил проглотить шамана
Из фляги несколько глотков.

Тот приоткрыл глаза и взглядом
Просил оставшееся влить.
Допив, довольно облизнулся
И тихо молвил: «Будет жить».

Профессора не допускали,
Что принесёт обряд успех,
Но вырвался одновременно
Вскрик удивления у всех:

Дисплеи светятся приборов
И каждый датчик говорит,
Что пациент уже не в коме,
А сном здоровым крепко спит.

Когда пришельцы из России
Покинули притихший зал,
Седой профессор наклонился
И с пола фляжку подобрал.

Понюхав горлышко у фляги,
Взгляд ошалелый поднял он:
«Коллеги, да федь это русськи
Домашни фодка – са-моу-гон!»

Так, супротив научным догмам,
Спас друга старого Вергил,
Прибегнув с помощью шамана
К поддержке тайных высших сил.

Восстановленье было быстрым
К позору медиков-светил.
В свои дела, в палате лёжа,
Вергила Белкин посвятил.

Был удивлён Валерий сильно,
Что тот с Евгением знаком,
И посчитал всё, что случилось,
Судьбы занятным узелком.

Вергил не мог не согласиться,
Что доля правды в этом есть,
Ведь Жене он в какой-то мере
Обязан был, что был он здесь.

Тем временем Иван Петрович,
Собрав мужей учёных зал,
Как будто бы заправский коуч
Пред профессурой выступал:

«…К богам Земли, Огня и Дыма
Взывать положено тогда,
Когда Ветра не помогают
И не справляется Вода!

И прежде чем антибиотик
С транквилизатором мешать,
Гораздо будет эффективней
Для духов агнца заклать.

А объяснить мотивы духов,
Увы, никак я не могу.
Вы приезжайте лучше в гости
В глухую русскую тайгу».

***
Как широка страна родная,
И высока, и глубока,
Ещё белеют снегом горы,
А в долах уж течёт река.

Природу солнце обогрело,
Даря лучами теплоты.
От спячки пробудился трактор,
Земли ворочает пласты.

Уже подснежники несмело
Повылезали там и тут,
И в сени ласточки влетают,
И травы весело растут.

Непредсказуема природа,
Как сердце женское, весной:
То солнце жарит без пощады,
То дождь закапает косой.

По ебеням и косогорам
В виду отсутствия дорог
Неспешно катит «Гелендваген»,
Звучит в салоне русский рок.

Занявши заднее сиденье,
Тревог не зная и забот,
В вольготной позе развалился
И лижет яйца серый кот.

Молчат водитель с пассажиром
Устав от долгого пути,
Совсем немного километров
Осталось мúнуть впереди.

Вот-вот приедут в Кузьмичёво,
Где детство общее прошло,
За тем леском, за этой фермой…
А вот и отчее село

И старый дом, знакомый сердцу
До распоследнего гвоздя.
Мужчины вышли из машины
Под капли вешнего дождя.

Открылась дверь, и видно было —
Гостям хозяин очень рад,
Пожал им руки, крепко обнял:
«Привет, Валерка!» – «Здравствуй, брат!»

***

Средь светлой горницы накрытый
Стоит большой дубовый стол,
На том столе представлен щедрый
И эксклюзивный хлебосол.

Помимо чугунка со щами,
Что важно в самом центре встал,
Такими убран он вещами,
Каких не каждый и едал.

Дары лесов и местных речек,
Что повсеместно разлились,
Во всём своём разнообразьи
На стол сегодня собрались.

Грибов одних с десяток разных,
А к ним сметана, майонез,
Домашний соус специальный,
Чтоб в горло гриб охоче лез.

Был карп, король озёр соседних,
Набитый гречкой и икрой.
Налим свернулся на тарелке,
Необычайно горд собой.

Фазан сидел в гнезде из яблок,
А рядом выгнул шею гусь.
И чтоб слюной не подавиться,
Я продолжать остерегусь.

Конечно, было что и выпить,
К примеру, «Де Лагранж Гастон»,
Но популярен был в тот вечер
Родной домашний самогон.

Своим участьем ненадолго
Хозяйка скрасила банкет
И вышла в женские покои,
Блюдя негласный этикет.

Перетекла беседа плавно
К таким возвышенным вещам,
О коих за столом под закусь
Судить положено мужам.

Слова и фразы капитальны —
Не лепет чад, не бабий вздор:
Три мужика ведут брутальный,
Мужской, суровый разговор.

«Ну, как там девки, в заграницах?
У чёрных правда поперёк?» —
«Такой большой, а в сказки веришь,
Как деревенский паренёк!

Повсюду женщины прекрасны,
Мужчинам жаловаться грех,
Но заявлю официально,
Что наши, Паша, лучше всех.

Твоя Лариска, мастерица,
Смотри, какие варит щи.
Среди европ американских
Таких попробуй поищи!

Там тоже девочки, как в сказке:
Так ублажат, что прямо рай,
Но не от сердца эти ласки,
А только денег им давай».

Валерий глянул на Вергила,
И тот понятливо кивнул,
Тогда он сел поближе к брату,
Скрипучий пододвинув стул:

«Просил тебя не сообщать я
Совсем племяннику вестей,
Что оживил меня волшебно
Приезд негаданных гостей.

Мне не забыть, как матерился
На весь Аид старик Харон,
Когда грести против теченья
Заставлен был шаманом он.

Но прежде, чем вернуться в город
И Женю снова повидать,
Должны с тобою обсудить мы
Всё то, что ты обязан знать.

Насчёт всех этих конспираций
Сейчас расставлю по местам.
Попал Евгений в мышеловку,
И вряд ли выберется сам.

Итак, я счёл пока полезным
Событий ход не ускорять,
Сперва обдумаем давайте,
Как Джона будем выручать».

И рассказал Валерий брату
Всё то, что знал уже Вергил,
Включая данные, что утром
От агентуры получил.

По сообщению консьержа
Сомнений не осталось в том,
Какую именно деваху
Вселил Евгений в дядин дом.

Не приходилось сомневаться
В её намереньях досель:
До денег белкинских добраться,
Когда Валерий сгинет в Хель.

«Но влезть и всё решить за Женю —
Сценарий хуже остальных.
Меня винить племянник станет
Во всех несчастиях своих.