Сола Монова - Стихи

С каждым годом всё лучше, всё легче, всё ближе к…
Словно плата за свежесть, за юность в угоду тыла.
И однажды пойму, что пришла, но уже остыла.
И качнуться в шкафу бесконечные пиджаки,

И залают щенки, и картины моргнут из рам,
И огромные кресла в гостиной зевнут под люстрой.
Ах, как молодость хочет заполнить все то, что пусто,
И порой покупает не вещи, а просто хлам!

Когда не носишь серьги две недели,
То надеваешь снова через кровь.
Прокол души ведёт себя как в теле —
Ни на секунду не снимай любовь.

А если снял, то положи в местечко…
Для внучки, чтоб однажды под метель
Достать уже винтажные сердечки
И принести капризнице в постель.

Та к зеркалу рванётся, чтоб увидеть,
Разбудит маму, чтобы показать…
Но не поймёт, что у неё могли быть
И волосы другие, и глаза…

Эти каллы у дома на ливень разинули рты
И гостям показали шершавые жёлтые жала.
Он сказал: «Санта-Фе наколдует любые цветы»,
Лишь бы я из фантазий его до утра не сбежала.

Полумрак галереи с гаремом пленённых скульптур
Контрастирует с огненным прямоугольником входа:
Я стою против солнца – растаял наряд на свету,
Выдал координаты, где пересекаются бёдра.

А гравюры на стенах гордятся сердитой ценой
(Отпечатки его негасимой стареющей сути),
И мне кажется, где-то есть пара картонов со мной…
Вы рисуете что-то в уме. Так рискуйте… рисуйте!!!

Даже если я сдамся и сяду ему на лицо —
Пропитаю язык итальянца нектаром Востока,
Всё равно я сбегу по закону крылатых птенцов,
Что глядят из гнезда, как спешат к океану потоки.

В его пальцах вино – его пальцы скорее персты,
В его пальцах мои. Мои ногти длиною в кинжалы.
Эти каллы у дома на ливень разинули рты
И гостям показали шершавые жёлтые жала.

А ещё… я люблю тебя. Маленький город в Большом.
Первый снег. Был вчера. А сегодня сосульки-комочки
Звонко падают… на лобовое. Плащом
Обойдусь до зимы. А ещё… я люблю тебя… очень.

А ещё… я люблю тебя. Ниткой серебряной шит
Твой Проспект, твой Бульвар, твой Большой-
ожидающий-разный
Город-гавань. Я всё наколдую. Свежи
Щёки новых дорог. Гладко выбриты, словно на праздник.

А ещё… возмутительно!.. хочется выть на луну.
На мостах… меж полос… потрясая шаманским нарядом.
Слышишь бубен? Он маленький гром. На кону
Ни Большое, ни Малое – новый волшебный порядок.

А ещё… я люблю тебя. Что-то ещё? А ещё…
Я люблю тебя, правда, звучит как приятные вести.
Первый снег. Ожидание. Маленький город в Большом.
Всё большое в тебе. Вместе с маленьким.
С маленьким вместе.

А там, в глубине моего ноутбука,
Есть маленький город, где мы не встречались.
Там яхты у серых причалов качались,
Но мы не встречались. Мы ждали совета.
Любовь – удивительно злая наука,
И маленький город из ста лабиринтов
Пестрел изобилием красочных принтов
На голых фасонах туманного лета.
Но мы не встречались, мы ждали момента.
И разные разности клали в тарелки.
Бежали по кругу короткие стрелки,
А длинные – просто крутились волчками.
Мы были не то чтоб не в общем сегменте,
Не в общей окружности, цикле, пространстве…
Чудесные палубы радужных странствий
Висят на рабочем столе ярлычками.
А там, в глубине моего ноутбука,
Мобильного, словно сознанье подростка,
Есть небо в алмазах, ну, правда, Сваровски,
Но тоже неплохо, хотя бижутерно.
Я несколько дней постигала науку
Молчанья и думанья Гамлетом Датским.
И, видимо, Вам уже не догадаться,
И, видимо, здорово, правильно, верно.
А там, в глубине моего ноутбука,
Есть ссылки на Ваши зрачки и запястья.
Я их открываю для полного счастья,
Когда ещё только валяюсь в постели.
Наверное, в рамках театра Кабуки,
Я сцену сыграла свою органично
И, руки раскрыв, отпустила синичку…
Сказали, зимою не будет метелей.

А там, в глубине электронного сердца,
Такие процессы, что греет процессор
Коленки в бреду огнедышащих сессий,
Как сильные руки живого мужчины.
Войдём элементами общих секвенций
В мои документы, таблицы и формы.
Я, слыша Вас, делаюсь кинопопкорном,
Что щёлкает в теле стеклянной витрины.
Я, видя Вас, делаюсь девочкой-сукой,
Как лучшие суки – незримо и тихо
Я штопаю сердце прилежной портнихой,
Зажав лоскуты между пяльцами МКАДа.
А там, в глубине моего ноутбука,
Лежат эти строки в неназванной папке…
Как хочется взять свои мысли в охапку
И выбросить в небо… и ждать… снегопада.

Вот и лёд… вот и снег… вот и всё, как хотела зима.
Буду твёрже и вытесню мякоть и прочие слизи.
Я люблю Вас за Вашу «далёкость в надежде на близость»,
Я люблю Вас без Вас… я люблю автономно-сама.

Устоят ледники – их не лижут жаровни светил,
«Минус десять» и снег… минус в том, что я мёрзну
под шубой.
Я люблю Вас за вашу «далёкость»… с надеждой…
прошу Вас,
Наблюдайте за снегом – он нас ненадолго сплотил.

Вот и снег… вот и лёд… поскользнуться легко на бегу.
Вот и радость снежков, календарно – не вовремя…
впрочем.
Я люблю Вас. Вам нравится это? Ваш тесный мирочек
Я не стану никак изменять – мне комфортно в снегу.

Вот и снег… хорошо… я ленива, но в чем-то нежна…
Будет март, будет май… будет что-то… и что-то другое.
Я люблю Вас сегодня – дотроньтесь до снега рукою.
Тает… капля… смахните… кому эта капля нужна?

Орхидеи на ночной заправке куплены —
Мёрзнут в вазе.
А сердца, как будто бабочки, окуклены
Без фантазий.
Я плачу кредиткой за расходы-мелочи.
Пластик VISA.
Я такая тонко-шёлковая девочка —
Без капризов.
Звезды где-то много-много выше города
Онемели.
Я теперь умею очень-очень коротко.
Я умею.

Мне хочется оказаться
В Питере
В 19 лет
В длинном полосатом шарфе
Можно даже…
Влюбленной неудачно
Даже…
Лесбиянкой
Или…
Неважно в кого
Главное – неудачно
Некритично
Нероково
Как всё
Из раннего
Никак не до смерти
А лишь на грани
Моды и чувства
Писать грустные стихи без знаков препинания
Такие
Характерные для лесбиянок
Сверхженские
Где мосты всегда разведены
Как судьбы
И нежность в ложбинке межгрудной
Стихи
Очень красивые
С надрывом и
Проколотым языком
Губой
Носом
И прочими частями тела
Ещё
Курить на мосту гашиш через банку колы
Маленькими кусочками
С художниками или музыкантами
Малознакомыми
Маргинально
И
В белые ночи вглядываться
И
Подбирать мелочь
Которую туристы швыряли чижику-пыжику
Чтобы добавить на сигареты
Пускать серый дым в серые-белые ночи
Смотреть на дворцы и мечтать
Мечтать о чём-нибудь совершенно нематериальном
Бесплатном
Глупом
И настоящем
В Питере
В длинном полосатом шарфе
В 19 лет