Сергей Берсенев - Моя молитва. Стихи

А разве мятежник шепчет?
Он скрылся под одеялом?
Ему бы – да против шерсти,
победы – в большом и в малом,
из ссылки вернуть те чувства,
что жизнь наполняли смыслом!
Увы, светлых дней – не густо,
и радуги коромысло
оставило краски в прошлом:
мол, осень – пора прощанья…
И пасмурно – за окошком.
Послушные – под плащами.
И рвётся сквозь зубы голос
простуженный и пропитый:
«Вновь склею, что раскололось!»
Но сколько даст Бог попыток?

Если отпустишь – вряд ли надолго…
Небо – свобода. Только – что толку?
Образ любимой незабываем,
а на свободе чаще – зеваем.
А на свободе – лево и право…
Чёрная зависть, грязная слава…
Не околдуют, так растерзают…
Был твоей сказкой, нынче – мерзавец!
Ключ – на ладони, цифры обманут:
кто-то другой стал боссом для манны…
И не летаю… Сложены крылья…
Будто с рожденья дом себе рыл я…
Но не заплачу, а затоскую:
ради чего я раем рискую?

Вливалось с молоком:
«Люби друзей, но помни —
медовее чем речь,
тем незаметней яд!
Предатели творят
«добро» в соседнем доме,
и, если упадёшь,
добьют —
не пощадят!»

А в омуте времён
находят смерть науки,
и мудрые слова
укутал ветер в пыль…
С распахнутой душой
я жал прохожим руки
и залпом пил коктейль,
смешав со сказкой быль.

Недетская игра,
что не имеет правил,
блестящей мишурой
прикрытое враньё…
За этим ли в поход
мой Бог меня направил,
а вслед пустил эскорт —
собак да вороньё?!

Остыть, не замечать
фальшивое начало…
Из памяти стереть
безумных дней следы,
чтоб больше никогда
в миноре не звучала
мелодия любви,
в которой – я и ты!

«Когда и лучшие друзья
не помянут тебя в молитвах…»
Наталья Головина

Предавали друзья за бесценок
в трудный час, когда муторно было,
и валялись их маски на сцене,
словно сыгранной роли мерило.

Корчил рожи последний автобус,
разорвавший билет мой на части,
ожидая, что зверем озлоблюсь,
я, к земной греховерти причастный.

И число несмываемых пятен
всё росло, и росло год за годом…
А во лбу не прибавилось пядей,
а сверялся с душой – мимоходом.

Этот мир, нарисованный мелом,
попадёт вдруг однажды под ливень —
и душа распрощается с телом,
чтоб свободнее стать и счастливей!

Острые зубы стёрлись до дёсен.
Это со мной прощается осень.
Парламентёров белые флаги…
Высохшей влаги эхо во фляге…

Бьются за правду крестик и нолик.
Трезвенник мёртв, а алкоголик
смотрит на мир выцветшим взглядом,
знает: родник выплеснут адом!

И не вернутся ноги к порогу,
и нет почтенья к «истине» Бога.
верится в порчу карего глаза,
что проникает облаком газа.

И лишь в проекте – слов изобилье,
как у юнца, выросли крылья…
Вдох до надежды, шаг до границы…
мне бы взлететь и не разбиться!

Люди проходят мимо.
Люди не улыбаются.
Что происходит с ними?
Хмурятся, не влюбляются…

Чтут перезревших истин
долгие назидания.
Люди, как те статисты,
что не хотят признания.

Нет огонька во взгляде,
поглощены работою…
Век отживут, и – хватит!
Мало ль звучит кто нотою,

не засыпая ночью,
с близкой душой беседуя?!
Люди, не ставьте точки,
сами себя преследуя!

Цветы, как люди – вперемешку…
Порой на глаз не отличить.
Теряют шарм невзрачных между
добру способные учить.

Всё больше в праздничном букете
играют роли сорняки.
Фальшивой лестью на банкете,
когда от сердца – не с руки…

Привыкли в ярости толкаться:
успешным будет, кто – вьюнком…
Но стоит только примелькаться,
и осень примет свой закон.

К началу жизни не вернуться…
Чего достоин, то и взял…
И не успеешь оглянуться —
едва расцвёл и вдруг завял

Напророчь мне, гадая на строфах…
Сила слов, сила букв велика!
Ни один так не смог бы астролог
предложить мне судьбу на века.

Что со смертью не сгину я в прошлом,
став частичкой отверженной тьмы,
Расскажи мне о чём-то хорошем…
Пусть героями станем не мы —

кто упрямо в сознании роет,