Валентина Спирина - Девять Жизней. Юбилейный выпуск. Десять баллов

– А вы знаете свою судьбу?

Антон ответил:

– Не знаю и знать не хочу.

Юрка поддержал хозяйку салона:

– Да ладно, Антоха, не трусь! Попробуй!

Выглядеть трусом не хотелось и Антон прошёл за Секлетой в другую комнату, маленькую и тёмную, освещённую одним тусклым светильником. Гадалка стала раскладывать на маленьком нефритовом столике какие-то странные карты, затем взяла Антона за руку, нащупала пульс и вцепилась в его запястье тонкими пальцами с острыми ногтями. И тут Антон заметил, что рыжей Секлета была не всегда. Кожа её была смуглой, глаза почти чёрными, и вообще она была похожа на цыганку. Как он этого сразу не заметил?! Хотя какая разница, всё это – спектакль, не более того. Казалось, что Антон себя уговаривает, успокаивает, а самому явно не по себе и в области солнечного сплетения ощущается какой-то ком. А Секлета сказала:

– Опасайся женщин. Одна из них тебя отравит.

Антон криво усмехнулся и спросил:

– А можно этого избежать?

Он думал, что сейчас Секлета назовет сумму, за которую берётся ему помочь. Но она сказала:

– Больше ничего не вижу. Поможет тебе Фёдор.

Антон подумал, что в центре работает какой-нибудь экстрасенс Фёдор и сейчас его отведут к этому спецу, а он уж назовёт сумму. Но Секлета сказала, что пора вернуться к гостям. Антон старался шутить и выбросить из головы это предсказание, но слова Секлеты не выходили из головы. Затем его осенило: конечно же, это шутка! Наверное, Юрка подговорил Секлету разыграть друга.

Дома Антон окончательно успокоился, быстро уснул. Правда, снилась ему всякая пакость: бородатый мужик, похожий на Гришку Распутина, Секлета, поливающая маслом Олейна асфальт перед его офисом, радостный Юрка в образе крупье из казино. Женщин Антон всегда любил, но женат ни разу не был. Наверное потому, что любил женщин, а не женщину.

На субботу у него была запланирована встреча с длинноногой моделькой Соней. Предполагался поход в ресторан и продолжение вечера дома у Антона. И вот, как назло, в ресторане Соня заказала суп из грибов. Романтическое настроение как рукой сняло, так как грибы, почему-то, ассоциировались с отравлением. А когда Соня выловила в тарелке гриб и попыталась засунуть его Антону в рот, реакция оказалась неожиданной: он резко выбил ложку из рук девушки, она разрыдалась и убежала, а Антон отправился домой в одиночестве.

Время было детское и он обрадовался, когда ему позвонила Верка, которую в шутку он называл Верка-модистка, так как она была дизайнером модной одежды. Верка приехала, как всегда, весёлая, с тортиком в руках. Именно торт испортил весь праздник. Антон знал, что кремом можно отравиться. Он внимательно изучил этикетку со сроком годности, но есть торт всё равно отказался, да так резко, что Верка обиделась и быстро ушла. Хорошо, что секс случился до чаепития, а то вся суббота была бы насмарку. Поразмышляв, Антон решил позвонить Юрке и прояснить ситуацию:

– Юр, я твой розыгрыш раскусил. Прямо как в фильме «Игра» с Дугласом. Молодец! Креативненько!

– Антон, я не понимаю, о чём ты?

– Да о предсказании этом, про баб-отравительниц.

– Расшифруй, не понял.

И Антон поведал Юрке слова Секлеты, свои страхи, всё больше понимая, что Юрка тут ни при чём.

Антон решил развеяться, а где это можно сделать лучше, чем за кулисами театра, где много друзей, где весело и шумно, где поют под гитару и где его всегда ждёт Елена Прекрасная (как он её прозвал) – актриса и давняя пассия.

Антона сразу обрадовал тот факт, что премьерный спектакль был не про семью Медичи, без единого намёка на отравления и преступления вообще. Он громче всех кричал «Браво!», преподнёс Елене цветы и, конечно же, остался на банкет.

В театре он был свой в доску, и не только потому, что был официальным любовником ведущей актрисы, но и потому, что являлся одним из спонсоров. Антону хотелось верить, что любят его искренне. С ним здоровались все, от билетёрши до директора театра и, казалось, что все были ему несказанно рады. На банкете среди множества тостов звучали тосты за его щедрую руку, доброе сердце, благородную натуру. Елена Прекрасная пробралась к нему, оставив журналистов, с двумя бокалами вина и прошептала:

– Давай выпьем за нас.

У Антона засосало под ложечкой, потому что он заметил на пальце Елены перстень. Как раз в таких удобно прятать яд и незаметно подсыпать его в бокал. Он сказал:

– Я пить не буду, не хочется.

Елена расценила отказ по-своему:

– Ах вот как! Ты не хочешь выпить за нас! Ты просто считаешь меня временным гостем в твоей жизни! Я устала от этой неопределённости! Я выйду замуж за первого встречного!

У Антона разболелась голова и он подумал о том, что женщины способны отравить существование безо всякого яда. Он пожелал Елене счастья с первым встречным и уехал домой. Дома он долго думал и понял, что постепенно сходит с ума. Опять позвонил Юрке:

– Плохо мне совсем от этого предсказания. На женщин смотреть боюсь. Секлета говорила, что помочь мне может только Фёдор, ты не знаешь, кого она имела ввиду?

Юрка пошутил что-то про «перечти Достоевского», но толком ничего не сказал. Так прошло 9 месяцев. Антон пил транквилизаторы, занялся йогой, но с женщинами встречаться не мог. И тут вдруг объявилась Верка-модистка. Она родила ребёнка! Его ребёнка!

– Антон, ты не бойся, мне ничего не надо. Я родила для себя. Не хотела тебя грузить, но Юрка сказал, что ты имеешь право знать. Я записала его на отчество моего отца и на свою фамилию – Фёдор Андреевич Светлов. Алименты мне не нужны.

– Вера! Нет! Это мой сын! Он Фёдор Антонович Неведров! А мы с тобой немедленно распишемся! Я понял, что люблю тебя, а сын – моё спасение! Это волшебный Фёдор!

Через 3 месяца состоялась свадьба, свидетелем был Юрка. Антон больше не боялся отравлений – у него есть волшебный Фёдор! Он был благодарен Секлете, ведь если бы не она, так и носился бы он по волнам удовольствий то с одной, то с другой.

А Юрка хитро улыбался и думал: какая отличная мысль пришла ему в голову, посоветовать этой милой, доброй Верке назвать сына Фёдором!

Спирина Валентина Петровна, урождённая Иванова, отсюда и фамилия, под которой пишу. Родилась 17 мая 1972 года в маленьком провинциальном, но очень красивом старинном городе Касимов. Четвертая дочка в обычной рабочей советской семье. В 1978 году умерла мама.

Не было ни страшно, ни больно. Было непонятно: «почему вдруг тебя не стало?» Страх и боль пришли позже и не отпускают по сей день, и по прошествии многих лет, я с мамой, как с живой разговариваю…