Савелий Баргер - Синее небо в зеленой траве

Здесь мы вовсе в войну не играем,

Просто верим, что будем жить.

По сто грамм, на двоих сигарету,

А ещё – котелок с кулешом.

Может после расскажем про это,

Но хотел бы не помнить потом.

Я надену штаны поплоше,

Мне же утром идти на войну,

Жизнь могла бы быть и попроще,

Что ж, налей, я ещё хлебну.

Что гадать теперь: был иль не был,

Россыпь звёздочек, трели птиц.

Полпути, а словно и не жил,

Зряшно сетуешь «поберегись».

Не вернуться, я твёрдо знаю,

Всё равно, нельзя не идти.

Обними же меня, родная,

Что не сделал – за всё прости.

Вон там, впереди,

Враг!

Мы снарядом его

«Бах»!

Он молчит, на груди

Кровь,

Не подняться ему

Вновь.

Мама, папа, брат и сестрёнка,

Тётка Люба и кузина Алёнка

Заходятся в горьком

Плаче.

Ничего плач для нас

Не значит!

Вот враг и ты должен его убить,

А пока он жив, ты ни есть не можешь, ни пить.

А что он крови с тобой одной

и говорит на одном с тобой языке —

Ты мысль эту держишь в далеком своем далеке.

Пусть с ним будут невеста его, сестренка и мать,

Только мертвым его должны они будут обнять.

Потому что твои невеста, сестра и мать

Тебя, не его должны с победой встречать.

А после один в ночной тишине

Ты будешь курить и думать о той войне,

Где только за то, что кто-то думал иначе,

Он стал врагом, был убит тобой и сейчас мать его плачет.

Ты куришь сигареты одну за одной,

во рту твоем горечь, в душе твоей муть.

Но тебя, что ты раньше был, никогда не вернуть.

Я так хотел, чтоб наступила тишина,

Не видеть грязь, не видеть больше кровь,

Лечить – не резать вновь и вновь,

Но нужно, чтоб закончилась война.

И даже в отступленьи, в окружении,

Я знал, что точно победим,

И даже не было предположения,

Что можем уступить мы им.

Ну а когда пришёл к нам сорок третий —

Я знал, Победу мы в Берлине встретим,

Хотел бы, чтоб со мной, а если без меня,

Так что ж, война она и есть война.

Революции затевают поэты,

Все идет вкривь и вкось поэтому.

Сделать счастливым каждого —

Чрезвычайно задача важная.

Свобода, равенство, братство!

За мир до конца будем драться!

Землю – крестьянам, рабочим – заводы,

Матросам – селедку и воду!

Venceremos! No pasaran!

Небесная сотня!

Holy срань…

Собрались мудаки под знамёна,

Помянуть бы их всех поименно!

Взяли Зимний и взяли Бастилию,

Цветочки в стволы – идиллия.

Свобода, равенство, братство!

За мир до конца будем драться!

Землю – крестьянам, рабочим – заводы,

Матросам – селедку и воду!

Venceremos! No pasaran!

Небесная сотня!

Holy срань…

От восторгов поэтов «путчит»,

Потянулись за ними лучшие:

Полета высокого птицы,

Увидев их лица, хочется застрелиться.

Свобода, равенство, братство!

За мир до конца будем драться!

Землю – крестьянам, рабочим – заводы,

Матросам – селедку и воду!

Venceremos! No pasaran!

Небесная сотня!

Holy срань…

Уж очень мне хочется, неведомый кто-то,

Помоги отличить мне патриота от патриота.

Один говорит, что его страна

Давно и успешно движется «на»,

Другой уверен, что страна его «где»,

И надо крепиться в глубокой нужде.

И спорят патриоты до хрипоты,

А в той же стране живём я и ты.

Охотно и радостно патриоты

Прольют за Родину кровь и поты,

И вот уж Земля обильно полита

Кровью и потом космополита…

Как отличить патриота от патриота,

Если оба воняют кровью и потом?

Я

Словно сошел с ума,

Мир точно сошел с ума.

Там где рассвет – тень,

Тени входят в дома.

Пиная земной шар,

Бредем сквозь фебрильный жар.

Компрессом на лоб рука

И взгляды издалека,

Невзгоды, как пена дней,

Рядом плечо и щека.

Мир словно сошел с ума,

И чашу каждый – до дна.

День-ночь, ночь-день,

Вновь грохочут сапоги,

Ночь-день, день-ночь,

Отдохнуть и не моги.

Ноги в кровь, в кровь, в кровь

Завтра бой вновь, вновь.

Ночь, как день и день, как ночь,

Прочь сомненья, прочь, прочь.

Бывший брат сегодня враг,

Шире шаг, шаг, шаг.

День-ночь, день-ночь,

Все грохочут сапоги,

Ночь-день, день-ночь,

Боже правый, помоги!

Выбрать, какую не жалко, страну,

И начать в ней гражданскую войну,

Организовать в стране революцию Достоинства,

Небесной сотней пополнить ряды

ангельского воинства.

И если кто-то в стране говорит «чё?», а кто-то «что?»

Обязательно найдется кто-нибудь, кто скажет «А то!»

АТО, ату,

Гореть в аду!

Нет, не люблю я власть:

Отжать, раздербанить, украсть.

Но те, кто придет вослед Лучше будут?

Не верю, нет!

Покрытые лжой, как коростой,

С амбициями и корыстью,

Припавши губой к корыту,

Сыто-пьяно и вновь пьяно-сыто.

Революции каждой в итоге:

Торжествующий хам, дай бог ноги!

Кто мечтает про победы,

Кто мечтает про обеды,

Кто бы в лес да по грибы,

А нам полгода Ба Бу Бы.

Генералам снятся карты:

Туз с десяткой или дамой,

Нам про выпить и пожрать бы,

И еще нам снится мама.

Нам полгода просто выжить,

Нам погода – без дождей бы,

Старшина литр крови выжмет,

Нам домой, да поскорей бы.

.

.

Пленники вечности

Вечные странники,

Мы в бесконечности

Снова в изгнании.

Космос искрится

И рвутся туманности

В неоднозначности

Вечной обманности.

Полюсом холода

Айсберг безбрежный,

Пусть даже хода нет,

Брезжит надежда.

Ты знаешь, дважды два – пять,

Иногда даже – шесть.

Опять не хочу спать,

И даже не хочется есть.

Я знаю, она – есть.

Я знаю, что ты – здесь.

Захочешь – я буду весь,

Ты только подай весть.

Услышала крик SOS?

Спасательный круг брось,

Спасение – рук кольцо

И глазами в глаза лицо.

Рука твоя в руке,

Ты рядом и вдалеке.

Надо знать, что ты – есть,