Игорь Левин - Полвека позади. Стихи

Полвека позади, полмира на ладони
В охвате панорамном сквозь года.
Где звёздные дожди взрезали склоны,
Разъела мантию прогорклая вода.

Огарки чувств я собирал устало.
Глохидии топча, жемчужины промял.
А память то питала, то пытала,
То распинала меж точёных скал.

Я огненной водой сушил земную сушу.
Арктическую стынь льдом талым согревал.
И в путанном пути вдохнул я в небыль душу,
И аленький цветок в пустыне я сорвал.

Ох, неспроста приснилась в платье белом
Та, что со мною разделила кров.
Необходимо, чтоб земля юнела
И обновляла выцветший покров…

Полвека позади, пол-опыта наружу…
Что смог понять, не солоно хлебнув?
И почему взамен каймы жемчужной
В фольге зеркал заметил кривизну?

И как не усмотрел подмены стражи,
Измены блеск в восторженных глазах?
Не разглядел, что был корабль бумажным,
Пронёсшийся на алых парусах?

Как взял поводырём судьбу слепую,
А чёрный ворон вещуном мне стал?
Как мог поверить, что тропу худую
Не занесёт широкий буревал?

До дна двойного не добрался в смыслах —
Хрусталь с горы я под топор кидал.
И только стал внимательнее к числам,
Когда себе полвека насчитал.

Там, где суровые магнаты
Сжимают времени расплавленный свинец,
Где льются звуки Аппассионаты,
Дробясь о жернова рубиновых сердец,

Где амальгамою раздумий беспокойных
Покрыты зеркала крадучих вещих снов,
Где меж утратою и близорукой новью
Ещё не сплетено сквознограничных швов,

Там, где вдыхают листопалые туманы,
И где карминовый разлит повсюду свет,
Мечтаний парафиновые страны
Ещё не жег фитиль фатальных бед.

Где нет ни бури, ни слащавого покоя,
А есть прозренья яркокрылый вечный миг,
Где млечный океан широкою стопою
Покрыл столетий перистый родник,

Там не верны земные сроки,
И дверь столетий открывают не стучась,
Слагают песнь Любви великие пророки,
В хитон сребристый монолитно облачась.

Там, где стихии духа воплощенье,
И лика Истины священной внятна суть,
Где паутиной зыбкою у пандуса Вселенной
Извилистый и шаткий мой проложен путь.

Меня слепит улыбка Феба,
Мир стёрся в золотой струне.
Я не восстану против неба,
Вос-станет же оно во мне.

Тучи пепла чернильною пеной
Над смолистой нависли землёй.
Человек, порождённый геенной
Вновь стоит предо мной,
Вновь стоит предо мной.

Колким звоном в зените томленья,
Кругом скверны змеиных кольчуг
Возникает зловещее пенье,
Предрекая печалей недуг.

Я прогрыз манускриптов тирады,
Чтоб разрушить порочную связь,
Но едва ли кромешного ада
Мне осилить прогорклую бязь.

Он отрыжка унылых сомнений,
Хобот страха, рептилия тин.
Человек, порождённый геенной,
Вновь стоит у меня на пути,
Вновь стоит у меня на пути.

И лукавая искра злорадства
Проскользнула с лимонных зениц,
Этот облик враждебного царства
Различу я из тысячи лиц.

Тени впаяны жжёной сиеной
И кривая усмешка у губ.
Человек, порождённый геенной, —
Мост угрозы, кладбищенский сруб.

Плесень мысли – источник гниений.
Дух, ниспосланный чёрной звездой —
Человек, порождённый геенной,
Вновь стоит предо мной,
Вновь стоит предо мной.

Не душите ночную звезду
Ворсистым боа узлом;
Пощадите немую мечту,
Затаённую за углом.

Не касайтесь струнных лучей
Плетью лучистых струн.
Не кружите земли карусель,
Не душите ночную звезду.

Белые тени на город легли,
Белые тени в сиплой пыли,
Белые тени в разрывах домов —
Белые тени ночных облаков.

Хлёсткой ногою
в ногу шагай,
Глоткой горланя,
песнь запевай.
Кирзовой копотью камень чеканя,
Хаки х.-б., нахлобучив комками,
Выпятив грудь,
подбородок – вперёд.
Кто из вас кто —
хрен разберёт!
Хочешь – живи,
а не можешь – умри!
Раз, раз, раз, два, три.
Раз, раз, раз, два, три.
Раз, раз, раз, два, три.

Чиста подшива,
в желудке – чад.
Много ль вам надо,
стадо из стад?!
Рты на замках,
ноздри – в пятак…
Эй, под-тя-нись, мать твою так!
Вот ты шагаешь,
скученный сброд.
Эй, направляющий,
чётче счёт!
Хочешь – живи,
а не можешь – умри!
Раз, раз, раз, два, три.
Раз, раз, раз, два, три.
Раз, раз, раз, два, три.

Вбок – не вались,
вверх не взгляни —
Стянут дыханье
тугие ремни!
Стянут – раздавят, клыки показав,
Серой удавкою грузных казарм!
Липкою слизью
пот по лицу,
Ритмами марша
пляши на плацу!
Хочешь – живи,
а не можешь – умри!
Раз, раз, раз, два, три.
Раз, раз, раз, два, три.
Раз, раз, раз, два, три.
Прямо!
Раз, два, три.
Прямо!
Раз, два, три.
Прямо!!!

Мне снился сон,
Болезненный, как время,
В котором лишь безвременья печать.
Казалось мне:
По замку я старинному блуждаю…
Ни выхода, ни входа, только
Глубина пространных коридоров,
Бегущих в стрельчатых нервюрах.
По стенам тараканы разметались шустро.
Какой-то запах едкий и вонючий
Стоял в пустых гостиных…
Мне стало душно.
Выход я искал, но тщетно.
Так и остался здесь, тоскуя
По небу и по дому своему,
Убаюканный шёпотом вялых секвенций.

Как надоела
Суета сует…
Нелепая людская канитель…
Формальных прав
чернильный вязкий пласт,
В котором все мы
безнадёжно погрязаем…
Ты прав —
царь средь философов,
философ средь царей.
Воистину ты прав,
ЕККЛЕСИАСТ!

Исчезла боль, и онемели руки,
Свинцовым обручем обвита голова.
Натянуты времён тугие луки,
Стрел наконечник – колкая молва.