Владимир Мусатов - Овация дождя. Стихи

И я чуть не плачу от «синих брызг».

Верил, тетрадке такой нет цены,

Только истёрта, а переплёт хил.

– Это Сергей Есенин, пацаны, —

Закончив читать, сказал Михаил.

Знал он ещё, что уже много лет

После повешения своего

У властей не в чести этот поэт,

– А поэт он, – сказал Михаил, – во!

Мы жили детьми из простых семей,

И не было многих книг под рукой,

Но как я хотел, с каждым годом сильней,

Пленяться есенинской строкой.

В памяти с детства остался тот след

Правдой выстраданной, большой —

Быть – поэту, если чуден поэт

Русским сердцем и русской душой.

Читаю поэтов Советских времён —

Как искренно люди писали!

От громких имён до негромких имён —

Дружили они с небесами.

Эпоха поэтов закончилась там,

Где многим о лучшем мечталось,

Сегодня в народе нет места мечтам,

Поэзии в нём не осталось.

Не трогают души пустые слова

И музыка им – не подмога.

Холодная пишет стихи голова,

А сердцем их пишут немного.

Пришли на замену артисты пера,

Пророков смели фарисеи.

Пора рифмоплётов настала, пора

Сынов не России – Расеи.

И лезут толпою они на Парнас,

Хрипят свои ахи и охи,

А песни поэтов живут среди нас,

Поэтов великой эпохи.

Им петься, читаться покуда дано,

Но с каждым мгновеньем всё тише.

Поэзия, ныне свалившись на дно,

Уже не поднимется выше.

Я верю поэтам Советских времён,

Как верю я храмам и вербам.

От громких имён до негромких имён —

Они нам дарованы небом.

Нам в России не жить без печали и горести,

Даже небо в слезах из серебряных звёзд,

И в озёрных глазах нет печальнее повести,

Чем унылая повесть заснеженных вёрст.

Эх, тоска бесконечная клёнов и ясеней,

Да берёзок, которые в поле грустят,

Как посмотришь на них – ничего нет прекраснее,

Тут и выпьешь, всплакнув, граммов сто пятьдесят.

Замерзает ямщик, кони встали каурые,

По округе плакучая воет метель…

Отрыдать бы за всех вас, сородичи хмурые,

Что б вам песни весёлые пела свирель!

Только, знаю, не выплакать души ранимые

И не выстрадать в полночь большие сердца —

Словно майские грозы над русскими нивами,

Нам печали завещаны вместо венца.

Потому не к лицу бриллианты и смокинги,

Где, снега разметая, как будто шелка,

Наши тройки несутся просторами звонкими

Под прекрасно печальную песнь ямщика.

Помню себя я ранимым, как ветка —

Ножичком резал её на свирели,

Где, как ножи, острым краем нередко

Злые слова надо мною свистели.

Раны остались, сердечные раны,

Как на свирели под пальцами дыры.

Не потому ли мелодии странны

И несравнимы с гармонией лиры?

Только с годами дубела и кожа,

Зарубцевались порезы от слова,

Стала душа на колодец похожа,

Что без источника сохнет живого.

Впору заплакать, да слёзы не льются,

Нет их, наверно, закончились слёзы.

Смотрят глаза, два коричневых блюдца,

На окружающих взглядом тверёзым.

Всё же бывает – затеплится где-то,

То ли под сердцем иль в каждом предсердье,

Неистребимая нежность поэта

И в окружении внутренней тверди.

Вдруг исповедуюсь старой тетради,

Как на духу прошепчу эти строки —

Люди, живите в добре бога ради,

Как бы вы не были злы и жестоки.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.