Алексей Аимин - Давайте вместе отдохнем душою. Лирика

И тёплый ветерок опять повеет
И отогреет чуть подмерзшие сады,
И снова буйно все зазеленеет,
Но главное, вновь улыбнешься ты…

На душу бальзамом
Берёзовый сок,
Я этого даже
Представить не мог.
Нашел у березы
Случайную ранку,
Подставил под капли
Жестяную банку,
Набрал сотню грамм
И как Божьей росой
Полил свою душу —
И к черту покой!
Под звон колокольный
Ручьев водопады
Стремятся к речушке,
Сметая преграды.
И птицы выводят
Мне дивные трели,
И почки набухли,
Почти что поспели.
Вот так каждый год
Меня лес очищает,
Бегите, спешите,
Здесь всех угощают!

Ноябрь. Осенний ветер прилетает
Пронизывая рощицу на склоне,
И ветви у берез переплетает,
В низине дуб, поскрипывая, стонет.

Темнеет небо. Все сильней порывы,
И снег с дождем кружатся в хороводе,
Лишь старый ветхий домик над обрывом
Стоит, сопротивляясь непогоде.

Как яро дождь стучит в его окошко,
А залпы снежные бьют чередою в стены,
И кажется, вот-вот еще немножко —
И рухнет этот домик довоенный.

Так блекло круговерть ту освещает
Фонарь. Скрипит колпак жестяный.
Погас. И снова бабка причитает:
– Когда же стихнет ветер окаянный?

Ноябрь такое дарит год от года.
Но в доме все спокойны, там ведь знают:
Уже к утру утихнет непогода,
Ну а к обеду снег совсем растает.

Душа Петербурга – в слиянии душ
Всех тех, кто здесь жили, мечтали, ваяли,
Три века всего лишь, как невская глушь
Исчезла… и вот уж дворцы засверкали,
И в камень оделись Невы берега,
Повисли мосты над сетью каналов.
Душа Петербурга светла и легка,
Хотя она и в гранитной оправе.

Слышны отголоски далеких пиров,
Звучит метроном, что отсчитывал голод
В те дни, когда не было хлеба и дров,
Но враг никогда не вступал в этот город.
Душа Петербурга как будто волной
Накроет любого уже на вокзале,
В ней души и тех, кто за серой стеной
Замучены были, кого расстреляли.

Но вдруг сквозь туман, пелену облаков
Луч солнца прорвется к творениям зодчих.
Витает над городом множество снов,
Что были похищены в белые ночи.
И в сердце надежда: с такою душой
Наш город прекрасный избавлен от тлена.
И с верой, что ждет его мир и покой,
Пред ним я свои преклоняю колена.

Осень. Чудное как-то местечко
Мне открылось, как вышел со мха —
Спуск пологий к темнеющей речке,
Над водою склонилась ольха.
Тихо. Птицы давно уж отпели,
Не колышет листву ветерок,
Облака, чуть цепляясь за ели,
Незаметно плывут на восток.
Кустик ивы с наметками почек
В наготе ожидает весну,
После ям и болотистых кочек
Сяду я под него, отдохну.
И прикрыв чуть глаза, я представлю:
В полночь скатится в омут луна,
И пробудится сказочной явью,
Все вокруг от осеннего сна.
Шевельнет ветерка дуновенье
Отраженный в воде небосвод,
И русалки под тихое пенье
Поведут по нему хоровод.
Тут сороки вдруг две прилетели
И спугнули прекрасную жуть,
Вон уже облака потемнели,
Надо снова мне трогаться в путь…

За меня чуть тревожась, встречая,
За калитку пройдешь на откос,
– Вот и я, не волнуйся, родная,
Посмотри, сколько клюквы принес.

Родина меня околдовала
С ней я буду до последних дней,
И хотя хорошего здесь мало,
Я по паспорту прописан в ней.
Изменить прописку? Это можно —
Всю судьбу переиначить вмиг.
Только встать с дивана очень сложно
И, конечно, выучить язык.

И хотя я никому не нужен
Здесь – не знаю, как бы было там, —
Всё же выступаю в роли мужа
По нечетным и по четным дням.
И какая речь там о свободе:
На работу каждый день хожу,
Шефу я, похоже, не угоден —
Это по зарплате я сужу.

Взглядом я вожу по кислым мордам,
По ночам я исхожусь на крик.
Может, хватит быть таким уж гордым,
Попытаться выучить язык?
Изменить, отречься, откреститься,
Побежать за визой к атташе,
Далеко отсюда очутиться…
Только как с пропискою в душе?

* * *

Я вышел родом из хороших мест
Где над церквушкой покосился крест,
Где песни распевают про весну,
Где знают про суму и про тюрьму,

Где парочки целуются любя,
Где под шумок гребут всё под себя,
Где заложить вас могут и за грош
И не понять, где правда, а где ложь.

Здесь ухо режет трёхэтажный мат,
Здесь бабки у подъездов всех сидят,
Тяжелый взгляд их чувствует спина,
Здесь пьют помногу водки и вина,

Здесь зреет хлеб, весной сады цветут,
И здесь есть все, но лишь не всем дают,
Здесь дурости хватает и чудес,
Но здесь же речка детства, детства лес…

Я вышел родом из хороших мест,
Где над церквушкой золоченый крест.

* * *

На дне колодца тихо и покойно,
И поднимаясь будто бы со дна,
Мой силуэт размеренно, достойно
На мой привет приветствует меня.
Листок застыл на тихой водной глади,
На досках плесень и растет грибок.
Его зовут «колодец бабки Нади»,
С него выходит ручейка исток.
Как долго он дает живую воду,
Той бабки Нади нет уже сто лет.
Бежит вода, с ней проплывают годы,
И с ней же уплывет мой силуэт…

* * *

Ко встрече с Вечностью
давно уже готов —
С безмолвием и холодом Вселенной.
Стою на стыке этих двух миров,
Но не спешу уйти из жизни бренной,
Где власть и деньги – ходовой товар,
И всё ему подвластно и покорно,
Выносится товар тот на базар,
И там он разбирается проворно.
Уйду!
Но что-то держит – не пойму.
Не страх,
ведь впереди что – неизвестно.
Быть может, нужен хоть чуть-чуть кому?
Здесь,
на земле,
пока еще я местный.

…Смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе, —
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу Бога…

Когда я чего-то не понимаю,
Что было, что будет, что есть,
Я к Библии взор свой всегда направляю,
Чтоб истину в сердце обресть.