Орлов А. В. - Три блатных аккорда. Сборник стихов о воле и неволе

Все это было где-то в январе,
Решили весело мы вечер скоротать.
Стоял мороз под сорок на дворе,
И вот отправились терпилу мы искать.

По улочке мы долго не бродили,
Ведь нас мороз ох продирал до слез.
Терпилу сразу мы наметили,
За ней хиляем потихонечку в серьез.

Дубинку кореш во время достал
В укромном и безлюдном переулке.
Глухой удар второй и третий ей послал,
А у него ну прям талант в этой науке.

Гоп-стоп пойдем, браток, дымится сигарета,
Гоп-стоп нальем, браток, с тобой на посошок,
Гоп-стоп вот удар и затрещала репа,
Гоп-стоп ох, браток, бежим мы наутек.

Терпила завалилась, чуть дыша,
Схватил я дурку, и скрылись мы с гоп-стопа,
Потом лишь у ларька лаве шурша,
На пра… налево мы швыряли хрусты оба.

И вот уже в кругу своих друзей
Сидим и обмываем это дело.
А ну браток налей скорей, да не робей,
С тобой за волю можем выпить смело.

И пусть покоя се дня нет цветным
На это нам по честному плевать.
В угаре пьяном мы и сигаретный дым,
Живем, браток, эх век свободы не видать.

Гоп-стоп пойдем, браток, дымится сигарета,
Гоп-стоп нальем, браток, с тобой на посошок,
Гоп-стоп денежки хрустом привлекают,
Гоп-стоп девочки, я се дня отдыхаю.

Там сосны стройные густой тайгой стоят
И волки песни свои на луну заводят,
Там на макушках зори красные горят,
Куда все время мысли в прошлое уводят.

Ночь, над тайгою стелется туман
И зимний холод не заставит ожидать,
Бежим мы с другом и погоня попятам,
Лишь лай собак, а края леса не видать.

Остановились с другом мы передохнуть,
Он прохрипел, в груди взялась тупая боль
И прошептал – видать судьба мне здесь заснуть,
Со мной прощался на сосну облокотясь.

Там сосны стройные густой тайгой стоят
И завывая, следы вьюга заметает.
Отдан приказ: на поражение стрелять.
Там в рай душа моего друга улетает.

Ну а мои глаза слезою заливались,
Я вскрикнул – Колька, друг, не умирай!
Закрыл глаза он, капли крови проливались
На белый снег – Братишка, – он сказал – прощай.

Сошел туман, мороз крепчал и вьюга выла,
Прощался с другом я и братом навсегда.
В секунду пролетело все, что с нами было,
Во мне остался этот выстрел навсегда.

Там сосны стройные густой тайгой стоят
И завывая, следы вьюга заметает.
Отдан приказ: на поражение стрелять.
Там в рай душа моего друга улетает.

И серым волком я завыл от горя,
Ведь с Колькой с детства мы плечом к плечу
Прошли сиротский дом, срок первый наша доля
И вот теперь я в край родной один иду.

Тайга осталась позади и нет погони
И вот встречает меня уж край родной.
Нет радости в глазах, побег печалью все тревожит,
Память о друге и тот выстрел раковой.

Там среде сосен, что густой тайгой стоят
И волки песни свои на луну заводят,
Там сосны память друга моего хранят
Куда все время мысли в прошлое уводят.

Пришло письмо сегодня с воли, ты пишешь, что цветет весна
В душе так горько аж до боли, у нас стоит еще зима.
А помнишь, как мы целовались, закат встречали вечера,
Но на суде мы попрощались, судьба такая у вора.

И вот ты пишешь, что скучаешь, а по щеке бежит слеза,
Днем ты с подругами гуляешь, а ночью плачешь до утра.
Сижу с друзьями я на шконке, горелку пьем с кентом до дна.
Он завтра будет на свободе, сидел пятнашку до звонка.

Мы день за днем здесь коротаем, чифирь поспел да все одно
Всю ночь в картишки проиграем, а там заря уж над тайгой.
Вчера мы вышли на разборку, на вышке вертухай стоит
И целит в автомата мушку, и вдруг внезапно запалит.

Тут мужики в бега подались, на волю с зоны на рывок,
Дай Бог им, чтобы не поймались, ни то накрутят новый срок.
А я, ну что там говорить – сижу здесь, словно птица в клетке,
Здоровье как всегда хондрит, но я привыкший с малолетки.

Звенит звонок окончен срок, на волю, все друзья проводят.
Прощальный поезда годок и мысли к дому все уводят.
Прощай суровый Магадан, начальник и жилая зона
С пирона сразу в ресторан, встречаешь с братом у вагона.

Былые вспомним все денечки, как воровать не забывал.
Вот стукачам отдам должочки за то, что годы потерял.
Но вот опять срок накрутили и вновь выводят из суда
Кареты злые подкатили, прощай родная сторона.
Но вот опять срок накрутили и вновь выводят из суда
Мне руки мусора скрутили, судьба такая у вора.
1999г.

Вот и осень, улетают птицы, рассекают небо косяки.
Часто дом родной мне снится, но никак от сюда не уйти.
Нас забор колючий не пускает, он высокий, в несколько рядов.
Часовые зорко наблюдают и собаки рвутся с поводов.

Ах, как бы мне хотелось стать Журавкой да к родному дому улететь,
Распрощаться бы с тайгой суровой, но мне завтра, мама, умереть.
Ты прости, прости, родная мама, что не послушным хулиганом рос.
Жизнь блатная затянула в яму, спец этапом эшелон меня увез.