Орлов А. В. - Три блатных аккорда. Сборник стихов о воле и неволе

Скоро, скоро подойдет мой срок к концу, поведут за кирпичный забор.
С подругой встречусь, передам привет отцу, только бы увидеться с тобой.
Пролетит весь срок перед глазами, и кошмар судьбы моей лихой,
Как попали в перестрелку мы с метнами, любовь мою сразило пулею шальной.

Осень плакала та проливным дождем, потерял подругу верную свою.
Были счастливы с нею мы вдвоем, недолго бать в разлуке, встретимся в раю.
Вот и осень, улетают птицы, прощайте, маменька, прощайте и друзья,
Мне в последний раз весна приснится, в мир иной уйду с рассветом я.

А на улице сорок мороза,
Нам зимой птицы тут не поют,
А из глаз пробиваются слезы,
Часовые хранят наш уют.

Вот прислали письмо, в нем все плохо:
Захворала мать, в койку слегла,
Все встречала в бреду у порога
Да с тревогой в душе померла.

А на улице сорок мороза,
Но мне жарко от боли в груди
И тоска, словно черная роза,
О побеге все мысли мои.

А на улице сорок мороза,
Снег пушистый блестит при луне,
Вдали слышу гудки паровоза
И приходит вдруг мама во сне.

Вот на улице двадцать мороза,
Разлетелся туман, словно дым,
Потепление к побегу прогнозом,
Так прощай же таежный мой Крым.

Скрой тайга, спешу в край родной я,
Сохрани, дай до дома дойти.
Крик легавых, собак лай – погоня;
Заставляют быстрее идти.

Это было зимою морозной
Снайпер – сука пулей достал,
По щекам покатились слезы.
Фото матери крепко прижал.

Вот в тайге наступило уж лето,
Соловей на том месте поет,
Где сжимал парень матери фото,
Где к могиле никто не придет.

Играй, играй же, лира семиструнная,
Звонко аккорды зазвенят,
Этой ночкой, да ночкой лунною
Пацаны в тюрьме не спят.

Душевные поёт куплеты
Красивый, молодой цыган.
Счастья в песни этой нету,
Ай, весь заслушался кичман.

Ветер, ветер, донеси
Песню моей маме,
Грусть печаль мою забери,
Сбрось с души мне камень.

Он поёт и травит душу
Да про жизнь блатную,
Он поёт про жизнь, за нашу
Вольную да озорную.

А эта песня про девчонку,
Которая давно не ждёт
Да про казённую ту шконку
На которой он помрет.

Ветер, ветер, донеси
Песню моей маме,
Грусть печаль мою забери,
Сбрось с души мне камень.

Девчата плачут за стеной,
Волю вспоминая,
Как же хочется домой
Ах, мама дорогая.

А мама ждёт да не дождется
Сына дорогого
И слеза всё льётся, льётся
На письмо родного.

Ветер, ветер, донеси
Песню моей маме,
Грусть печаль мою забери,
Сбрось с души мне камень.

Он поёт про степь раздольную
И края родные,
Поёт про волюшку привольную
Да дела шальные.

Электролампы тусклый свет
И в бараке тишина,
Дым клубится сигарет,
А на улице весна.

Ветер, ветер, донеси
Песню моей маме,
Грусть печаль мою забери,
Сбрось с души мне камень.

Там за забором в краю далеком,
Где дом родной, родная сторона,
Гуляли весело, мы сыто пьяно,
Пока не замели нас мусора.

А было вечером, и делать нечего,
С кентухой смерковали пару дел,
Махнули водки мы с ним по стопке,
Отмычки взяли сторожа нам не у дел.

Залезли в магазин на, стреме встал грузин
Товаром новеньким витрины все блестят,
Потом в валютке мы взяли шмутки,
Домой ушли, а сторожа спокойно спят.

Товар мы сдали барыге Вале
И вот гуляем мы по кабакам,
Но по наводке менты с Петровки
Грузина взяли, расколись – свобода вам.

Все обшмонали менты у Вали,
И стали ей тут сроком угрожать:
Мол, коль не скажешь и не покажешь,
Где Колька с Вовкой, будешь срок мотать.

Ну а детишек – твоих мальчишек
В детдом отправим – жизнь пойдет с горы,
Иль беспризорные, они голодные
По улицам пойдут шмонать углы.

А там казенный дом – тюрьма родной им дом,
Соседи вас будут презирать,
Да спец этапы и автоматы,
Шаг влево, вправо и начнут стрелять.

Тут Валька встала, встала и сказала,
Худой рукой утерла с глаз слезу,
Детей не троньте и не позорьте,
Что знаю, то вам расскажу.

Валюхе дали условно год,
Нам с Вовкой накрутили полный срок,
Грузин – паскуда с повинной сдался
И на свободе гулять остался.

Вот так попались мы и расписались
У следака в углу на протоколе,
Судья повесил срок и прозвенел звонок,
В краях суровых мечтаем мы о воле.

Здесь за забором в краю суровом
Я отмотаю срок как честный вор,
Найду грузина, потом валына
Решит мой справедливый разговор.

Зашел не в сою я воскресным утречком,
У ресторана на входе взятым был.
Гнал марку я тем летним утречком
И вот по новой за рекой заплыл.

Прошел мой суд и автозак меня увозит,
Мне ж припаяли срок не малый.
И вновь с вокзала мой столыпинский уходит,
Но ноги щупаю, ведь парень я удалый.

На остановку вечерком Столыпин встал,
Пульнули мы отвод у псов конвойных,
И в потасухе я с Рыбой побежал,
И скрылись с ним мы в переулке темном.

Один охранничек, закоцаный под глаз,
Пальнув два раза, матерился в след нам долго,
Но мы дистанцию рванули с кентом в раз,
Ну а над чуркою смеялись зека громко.

А дальше с Рыбой мы обнялись, попрощались
И разошлись тут наши с ним дороги.
Воспоминания лихие лишь остались,
Как с ним наставили мы вохре роги.