Тамара Сальникова - Авторская весна. Стихи и проза

Если взобраться, сесть, упереться ногой,
Сперва одной, потом другой в её теплую кладку,
Можно узреть, что тут вид немного иной,
И подчиняется он совсем другому порядку.

Тут видно не только закат или рассвет,
Да разные неровности городского пейзажа,
Тут «пианиссимо» нежно звучит кларнет,
Без чужих скандалов и пустяшного эпатажа.

Если хочешь в себе его ощутить – лезь.
Обязательно лезь на нагретую солнцем крышу.
Этот мир, что живёт здесь – в твоей душе есть,
Вслушайся, он говорит – «Я рад, что тебя тут вижу.»

Я не знаю, когда – что-то было на свете,
Пролетели года и не смогут ответить…
Ни земля, ни вода, ни лихой в поле ветер —
Не откроют секрет уходящих столетий.

Разнесло, разметало во все части света
Миллиарды осколков минувшего века.
Лишь в душе задержалась частичка былого,
Отражением снов в память вкрался словно.

В миг, когда тишиною исполнится время
И пронзительно эхом во мне отзовётся.
Сбросив с плеч своих жизни тяжёлое бремя,
Белой птицею в небо душа унесётся!

И незримые нити тогда вдруг увижу,
Словно сотканных судеб людских вереница.
Промелькнут, как мгновения, передо мною,
Годы – всей моей бренной жизни страницы.

Всё что было, что будет – вдруг вспомнится сразу!
Время будет бессильно ставить преграды!
Для души нет границ в этом мире бескрайнем,
Все пространства миров – на одном лишь дыханьи!

Пролечу, проплыву, сотни вёрст, как одну,
В сотни звёзд и галактик во вселенной войду!
Необъятных просторов загадочный мир,
Станет частью меня, я и он, как один…

Я не знаю, когда – что-то было на свете.
Пролетели года, и унёс в поле ветер.
Запах юной весны, шелест звёзд на рассвете,
Но я узнаю всегда, даже через столетье!

Этот нот перезвон – всё манит меня он.
Зов идущих сквозь время, сквозь явь и сквозь сон!
Сквозь ночь, день, словно тень, неизвестность плывёт,
К горизонту стремясь, а может, наоборот…

У нас есть время! Не дожить…
Есть время добежать и не успеть!
У нас есть время! Но его ты не возьмёшь…
Не остановишь и когда уснёшь!
У нас есть время! Не понять зачем…
И оглянувшись, не увидеть с кем!
У нас есть время! Быть… Там, где нас нет!
Не провожать закат и не встречать рассвет!
У нас есть время! Не любить… Или любить и быть
не с тем!
Идти… Безропотно! Прожить… Никем!
У нас есть время! Но зачем? Мне подскажите только…
Себя не видя и не зная, жить мне – сколько?

Сквозь время к нам приходит пониманье.
Незримый эволюции виток.
Переплетается душа с сознанием.
Подводится свершённому итог!
Всё обретает смысл…

Тугая спесь младых терзаний.
Нелепой кажется игрой!
Бег бесконечных состязаний,
Жизнь наполняет всю собой!
А путь души в незримой выси…

И вот стоишь, смотря вперёд,
С оглядкой в прошлое… Не знаешь,
Что когда будет, наперёд!
И этим счастлив… Понимаешь!
Ты своей жизни непосредственный вершитель…

Всё так же строг внутри себя,
Искатель истины нетленной.
Простых побед, тревоги дня,
Небесный свет – души вселенной!
Планет далёких самый быстрый покоритель…

Поезд с ошеломительной скоростью
проносится мимо.
Платформа косится
от ветра, что он несёт.
Холодный воздух задувается во все полости,
А составы не останавливаются:
носятся и носятся,
Мимо меня назад-вперёд.

Сижу один на холодеющей скамейке,
А ноги подо мной тепло мне отдают.
Сгрудилась ночь, звёздам шепчу: «Согрейте» —
И представляю комнатный уют.

Но не судьба. Замёрзну в этой дали?
Никто не знает, где меня найти.
С другой платформы путников забрали —
И вновь по рельсам поезд прочь летит.

Как много в детстве требуется мамы!
Как мало мамы надо мне теперь.
И дочерям передаются травмы
От этих, в детстве прожитых, потерь.

Как сложно это: мамой быть, не раня,
И заключать в объятий нежный круг,
И не ругать за камешки в кармане,
И не переходить на ультразвук.
Мне кажется всё время: я не сдюжу!
На маму я экзамен не сдала!
Но вечером опять готовлю ужин
И снова вытираю со стола.

Решать стараюсь детские задачи
И в детство окунаюсь с головой,
Пытаясь вникнуть: где тут дочка плачет,
А где тут мой не повзрослевший вой.

А море моё отшумит и впитается в землю,
Оставив на высохшем дне сундуки и скелеты.
Засушит в гербарий меня бессердечное лето.
Но это потом, а пока мои воды не дремлют.

Я буду штормить, обдавая солёным и свежим,
И горьким поить до предела, и биться прибоем,
И штилем ложиться, и гладить волной побережье,
И жить переливами «чёрное, нет, голубое».

Так много фантазий: русалки взволнованно дышат,
Сирены поют, а Нептун угрожает трезубцем…
Но море моё с каждым годом всё меньше, всё тише —
Недолго ещё, и поместится в чайное блюдце.

Не храни моих следов,
Даже для собственных очей.
Не храни их средь оков
Ложных сумрачных ночей.

Не храни, прошу, отпечатков
Моей обуви, моих стоп
Ни в асфальте и ни в брусчатке.
Ни в лесных узелочках троп.

Не хочу, чтоб в твоих колеях
Тот, кто после меня придёт,
«Здесь был я» прочёл в них, коли я
С твоей сотрусь тетради для нот.