Фридрих Антонов - Стихи разных лет. Книга вторая

Дари – ворота означает.
Меж скал зияющий зазор…
Дорогу в небо направляет,
Ветвистый, узкий коридор.

Так кажется, когда стоишь
На дне гранитного ущелья
И на рисунок гор глядишь,
Вверх, на подъем, на ожерелье —
Расселин, выступов и ниш.

А в небо синее посмотришь,
В том небе шум и стаи птиц —
И то ли шабаш, то ли праздник,
Как будто воля без границ.

Но это было бы неправдой,
Здесь воля только лишь для птиц.
А перед скалами – все ниц!
Твой взгляд скользит по этим скалам,
Хребты, как вечный часовой,
Нависли к низу грозным валом,
Сойдясь вплотную над рекой.

Река, как зверь, за горло взятый, —
Налился кровью страшный взгляд,
Ревет в борьбе с гранитным руслом —
Сплошной, бушующий каскад.

Так, и гудят, и рвут друг друга,
В смертельной схватке вековой,
Река ревнивая с горой,
В борьбе друг друга утверждая…
Река здесь – Терек (Он! Герой!)
И неувязочка с горой…
Но местные – все твёрдо знают —
Гора здесь тоже – Он! (Герой!)

Под весенний природы призыв
Хорошо быть её новобранцем,
Упиваться весенним теплом
И кружиться в неистовом танце.

Пробиваться, как первый росток,
Зацветать, как весенний подснежник,
Омываясь священной водой,
Что ласкает прохладою нежной.

Неудачи былые – долой!
Возрождаюсь душой обновлённой!
И отбросив нытьё и скулёж,
Возвращаюсь к мечте потаённой.

Ночные горы в вышине
Сомкнулись с небом надо мною.
Туман, подобно сюзане, 4 4 Осетинский женский головной платок, типа шали.
Окутал лес, шурша листвою.

Провинциальный музыкант
Пел тихо песню над водою
И голос трепетно звучал,
Словно терялся за горою.

То зарождался родничком,
Взмывая вверх, то вновь ничком,
Сложивши крылья, вниз срывался,
Как в пропасть падает орёл.
Я этой песней наслаждался.
И мне казалось, что певец —
Кому-то, в чём-то изъяснялся.

Воспеты горы сотнями поэтов,
Они давно молвой освящены,
Каких тут только не было сравнений!
Какие песни им посвящены!

Но каждый раз, когда иду я в горы,
Когда один – средь каменных теснин,
Я слышу голос своих древних предков,
Во мне звучит далекий землянин.

Я слышу зов Родителя земли,
Природы сыном чувствую себя острее
И от нее я здесь неотделим,
Как тот мифический Майтрея. 5 5 Тибетский мифический герой. Его наскальные рисунки очень распространены по всему Тибету.

Суровость, нежность, воля и любовь,
Здесь слито всё в могучее едино!
И горы древние вливают в жилы кровь,
Здесь человек, как бог непобедимый.

Здесь жажда подвигов в душе моей играет,
Огнём негаснущим горит,
И светлый пламень душу очищает,
И воля отливается в гранит.

Окрестили нас в горах,
Вверх загнали на Ганах, 6 6 Ганах – гора в Осетии, в Цейском ущельи. Её часто используют для обучения и акклиматизации туристов.
А потом собравшись вместе,
До полночи пели песни.

Впрочем в месте, но не все:
Кто остался на горе,
Кто в палатках, по местам,
Кто разбрёлся по кустам.

Но внезапно дождь пошёл,
Песенкам конец пришёл —
И певцы во все лопатки
Разбежались по палаткам.
Поскорее улеглись
И до зорьки там тряслись.

Крещение состоялось!
Мы с турбазой распрощались
И в заоблачную высь
По ущелью понеслись.

Склоны грозного Казбека,
Славный Цей – туристов Мекка.
От больших седых снегов,
Речек бурных и лугов,
Всем друзьям большой привет!
И практический совет:
Если дома заскучал —
В горы и на перевал!

На горы грозные туманы полегли,
Тяжелым саваном окутаны вершины,
Струями низвергаются дожди.
Земля – вскормившая веками осетина.

Такой представилась уставшим от пути,
Промокшим путникам, ступающим долиной,
Что тонким лезвием пронзила цепи гор.
Змеей извилистой, причудливой и длинной.

На неприступных скалах диких гор
Стоят спокойно башни боевые,
Как будто вновь готовы дать отпор
Врагу, что посягнет на их седины.

Вокруг поющая гармония чудес,
Природой созданных, в ущелье над волнами.
Над шапками снегов – шатёр небес
И рек стихия мощная под нами.

Когда светило на небо взошло,
А с ним пришло тепло и возрождение,
Ликует все живое и цветёт —
Одно сплошное наслаждение.

И хмурый дух витавший здесь, в горах,
Умчался прочь, как прочь уходят воды,
И цепи гор, и чистый горный звук,
Свершают праздник солнечной погоды.

Да! Люди гор! Седые осетины…
Под маской жесткою, обузданных страстей,
Скрывают чувства здесь мужчины…
Здесь отношения обычные людей,
Закрыты словно горные вершины,
В период затяжных дождей.

Но стоит только дружбу завязать,
Они тепло и радость источают.
Хотя аланов гордый сын
Упорно чувства укрывает.

Откуда этот ревностный отпор?
Когда и кем он создавался?
Наверное тысячелетиями он
Еще от нардов прививался!

Здесь чувства нежные всегда считались за позор!
Любовь мужчины слабостью считалась!
И гладил он своих детей, как вор,
Чтобы община не дозналась.

Давным давно, загнанные в ущелья,
Ордой могучею, что двинул хан Чингиз,
Они веками жили так – отрезанные напрочь.
И редко с гор сходили вниз.
И войны были здесь суровой правдой.
Хотя, обычно войны – злой сюрприз!

Здесь шла борьба за веру и язык…
И в этой жизни, очень быстротечной,
Мужчина-воин к ласкам не привык,
Скорее к схваткам вековечным.

Они молились скалам и вершинам,
Потокам быстрым, дереву, орлам.
И сберегли язык свой более похожим,
От скифов данный, как и нам.