Светлана Симина - Юрка

На Земле нашей в собственном доме.

Пусть чуть-чуть покосится забор,

Но зато будем вместе с тобою.

Нам вдвоём, милый, всё по плечу.

Только надо душой не лукавить.

Что и ты, я того же хочу.

Время есть всё кривое исправить.

Прекословить ведь сердцу нельзя.

От себя не уйти, не укрыться.

На двоих ведь одна нам стезя.

Ровно так может сердце лишь биться.

Для чего нам друг друга пытать?

Не забыть всё равно. Не поможет.

Только вместе мы можем познать

Счастье, коего нету дороже.

Только руку ко мне протяни

Всей раскрытой широкой ладонью.

Слышишь ты, как поют соловьи?

На ветру ивы старые стонут.

Крепко-крепко сожми мою кисть.

Поцелую усталые плечи.

Своей грудью могучей прижмись.

И запомни, что время не лечит.

Нет. Не лечит. Врачует Любовь.

Исцелит уст любимых дыханье.

Будем вместе с тобою мы вновь

И пошлём все к чертям расставанья.

Хватит головы гнуть и мутить.

Хватит ложь принимать за «монету».

Правды нету нам в чуждой среде.

Только в сердце все вещем ответы.

Милый мой, ты меня обними.

Поцелуй, прошепчи, что ты любишь.

И представь: в целом мире одни.

Наши чувства, судьба, не загубишь.

Не отнимешь мечты и Любовь.

Солнце ведь не отнять у востока.

Забурлит снова ярая кровь

Во тебе и во мне, ясноокий.

Собачье сердце

У собак одна мечта – любить

И взаимно кем-то быть любимой.

Без любви им очень трудно жить.

Без неё собаки нет счастливой.

Многое готовы одолеть:

Голод, холод… жизнь отдать способны.

Только молит взгляд их: словом греть.

Просят тех, какой для них особый.

Дружба, верность, преданность в крови.

Если ж ваша псина блудит, значит

Вы её всего лишь завели.

Без души, для дела однозначно.

Исключения? Они, конечно есть.

Только, ведь, нечасто, очень редко.

Пёс почти любой отдастся весь.

Он не может быть марионеткой.

Взявши он воздаст вам во сто крат.

Делом, верой, нежностью, любовью…

Псы ведь не лукавят, не ворчат.

Им за честь сидеть у изголовья.

Боль хозяина, боль друга им сильней.

Нет понятия: «своя дороже шкура».

Не держите при себе, а будьте с ней.

Не ломайте психику, натуру.

Вы любви учитесь у собак.

Вы у них учитесь дружбе честной.

Может быть, жизнь их для вас пустяк.

Вы для них – вся жизнь, коль интересно.

Майский рассвет

Плачет небо. Травы зеленеют.

Прорастает прошлое в душе.

Видимо не прошлое, коль смеет

В этот день явиться в неглиже.

Коли не забыто, не утихло.

Майская гроза. Сирени цвет.

Может, просто в лужице закисло,

Ожидая утренний рассвет?

Было что, всплывает пузырями.

Знать, надолго. Всё же стоит жить.

Да, не в ечны мы перед годами.

Только вечным стоит дорожить.

Тучи разойдутся. Ливень стихнет.

Солнышко прогреет Землю-мать.

Радуга повиснет коромыслом.

В восхищенье хочется молчать.

В тёплой неге веки опуская,

Растворясь в объятиях, слеза

В душу нам уверенно врастает…

Видят сон усталые глаза.

Потихоньку в ней укоренится.

Робкий счастья тянется росток.

День придёт. Однажды он случится.

Мир увидит первый лепесток.

А потом? Потом ветр ане сл омят.

Др ево наберётся д олжных сил.

Лишь плоды немного ветви кл онят.

Те плоды, которых заслужил.

И тогда ты семя вспоминаешь

С нежною улыбкой на устах.

И, как прежде, очи закрываешь.

Только счастьем мир вокруг пропах.

Вспоминаю

Солнышко ушло за горизонт.

Лунный свет в воде легко играет.

Ветра нету. Нет людей. Покой.

Тр аву лишь слегка карась качает.

Тишина. Лозинки не шумят.

Ветви их как будто бы стекают.

И забылся зимний снегопад.

Отошла и суета шальная.

Вспоминаю свой родной порог –

Старое потёртое крылечко,

Как вьюнок крутился возле ног,

Камни под мостом на нашей речке…

Гоголь милый – чистая вода.

Добрая Адамово деревня.

Как же надоели города,

Шум тревожный мнимого веселья.

Там, под елью, клевер мой взошёл.

Лебеда с крапивою бушует.

Как же там мне было хорошо!

Там под снегом зеленели туи.

Как весною пахла там земля!

Радовали первые как всходы,

Писк неоперившихся цыплят…

Не роптали мы на непогоду.

Всё текло той самою рекой.

Всё луною этой серебрилось.

На душе Любовь была, покой.

Сердце в упоенье только билось.

Вспоминаю очи я твои:

Взгляд озёрный с неба благодатью.

Эх, лозинки милые мои,

Места, ведь, роднее не сыскать мне.

Не нужны другие мне глаза.

Мне не нужно ничего чужого.

И течёт горячая слеза

По щеке моей тепла родного.

А карасик трётся о трав у.

Тоньше ствол, и мельче лист лозинки.

Богу лишь молюсь я за семью,

Чтоб Любовью склеил половинки.

Лунный свет. Прекрасен он в ночи.

Солнце днём. Оно великолепно.

Запах воска, брёвна, кирпичи…

Лишь забор. Другой там нет разметки.

Нету там соседей наверху.

Нет внизу и нету за стеною.

Борщ варила там я и уху,

Наслаждаясь красотой земною.

Во дворе там хрюкала свинья,

Гоготали гуси, сеном пахло.

Там сама собою я была.

Там я счастья знала вкус и запах.

Солнышко ушло за горизонт.

Травы земь укрыли покрывалом.

Как прекрасна зелень пышных крон.

Как любви, покоя в жизни мало.

Вспоминаю прошлые я дни.

Вспоминаю светлые заботы.

Как красиво пели соловьи

Счастья вдохновляющие ноты.

В прогнившей колее

Мир сходит с ума. С ног на голову встал.

Погряз в обмане, зависти и лести.

И продаётся старый идеал,

Опущенный до похоти и мести.

Уединения не ищут для души.

Любви не ищут, чувств не зрят в постели.

Уж по приколу слово «согрешить».

Застрял корабль полный крыс на м ели.

Завязла плоть в материи своей.

Не слышат сердце. Просто кровь качает.

Лишь деньги, удовольствия… А ель

Слезу свою смолою испускает.

Грустят лозинки. Ветви кл онят вниз.

Дожди рыдают. Небо горько плачет.

Покрылись пылью полки и карниз.

А, ведь, душа стремилась жить иначе.

Её загн али в тёмный уголок.

Она ревёт и мечется, и рвётся.

Она стремится в свой попасть поток.

Но в суете ей места не найдётся.

Она в пучине тонет передряг,

В прогнившей колее лихих понятий.

С дороги вновь толкнут её в овраг

Обман и ложь в нарядных бальных платьях.

Как много