Сергей Русских-Север - Мужчина с биографией. Избранное

Вообще, мы с Юриком – жабой очень страстно и мгновенно подружились. Как только я появился на 1 репетиции, он сказал мне: – «Будешь петь рок!» почувствовав, видимо, скандальность моей натуры. Впоследствии, спустя время, мы с ним жили как злые собаки, вырывая друг у друга постоянные подтверждения своей силы, но всегда мирились и скучали, если долго находились врозь. Бедные музыканты разрывались от противоречивых чувств, потому что и я, и Юрик постоянно дёргали коллектив то в одну, то в другую стороны. Но нужно отдать должное, при любой ситуации то, что называется «командой» у нас было всегда. Со своими проблемами, страстями, энергетическими всплесками, разводами и примирениями. Было главное – была цель. Поэтому приходилось идти на компромиссы, играть музыку снова и снова, терпеть друг друга и двигаться вперёд.

Мы работали в ДК. Строителей под руководством очень кокетливой и сексапильной директорши, Марины Николаевны. Мы все её по – юношески, в глубине души тайно вожделели. Она это чувствовала прямо телом, и, разумеется, просто балдела от своих чувств. Природа подарила ей неплохие данные женщины – кошки и, будучи достаточно молодой, она уже была директором одного из центральных клубов города. Кроме постоянного, сексуального внимания ей очень нравилось в нас то, что мы всегда занимали первые места на всевозможных городских конкурсах ВИА. Это было частью её рейтинга в городе, необходимыми коммунистическими показателями её деятельности. Она пошила нам белые костюмы – тройки и позволила всё это взять с собой на юг. Это было, разумеется противозаконно, но ей так хотелось быть восхитительной, ведь мы её так хотели. У нас были даже одинаковые ботинки и чёрные рубашки. Вот такими красавцами мы и выступали в Крыму впоследствии.

Ещё одним фактором, приблизившим наш отъезд, было то, что месяца за два до него мы наконец-то обрели самостоятельность и перешли на саморуководство группой.

До этого у нас были свой директор и продюсер (очень модное по тем временам словцо) которые осуществляли гениальное руководство нами, контролировали средства, заработанные танцами и свадьбами, и вообще диктовали нам какие-то комсомольские понятия, по которым нам следовало жить. Господин Анатолий Масонов был у нас директором и продюсером. Ему было уже за 30-ть, что и давало перед нами определённые преимущества. Он нас попросту «разводил», как говорят мошенники. Крутил заработанные нами денежки, занимался спекуляцией музыкальными инструментами. Время от времени, приобретал для команды какое – нибудь чудо – техники, типа «ревербиратора» или «примочки» для гитары и мы все радовались этому, как обезьянки бананам, и не предъявляли претензий. Правой рукой у него был Костя – очкарик, человек, достаточно умный, технарь и его доверенное лицо.

Когда я пришёл в коллектив, не имея ещё права голоса, то был быстро ознакомлен с этим раскладом Юриком, который почувствовал во мне родственную душу бунтаря. Уже через 3—4 месяца после моего появления диктатура Масонова – Кости была свёрнута нами посредством «разборки», которую мы устроили на каких-то гастролях. Масонов, услышав ряд претензий, будучи натурой импульсивной, чуть было не полез в драку. Самозабвенно кричал, что он – отец родной, а мы – «тараканы» неблагодарные, что если бы не они с Костей, мы работали бы на заводах, и были бы в полном дерьме, и что, вообще мы ещё должны денег за всё то, что он для нас сделал.

Итог разговора: нам был предъявлен иск на 700 рублей, либо раздел имущества. Мы со своей стороны посовещались и просто решили послать их на…

На том и расстались, о чём больше никогда и ни разу не пожалели.

Впоследствии, спустя года два, Масонов приезжал в Алушту, смотрел наш концерт, давал «козырного фраера», директора всех существующих концертных программ Советского Союза, но мы уже откровенно «стебали» его.

Ну а тогда, к весне 85, в своём городе мы отработали на всех приличных площадках, нас достаточно хорошо знали профессиональные – музыканты и местные деятели культуры. Случилось так, что последней, большой площадкой была сцена нашего городского парка культуры и отдыха, на которой мы начали понимать, что достигли определённого, достаточно серьёзного уровня.

Знаете, как вырастают из штанов? Вот так вот и мы выросли, наверное, из своего города.

Конечно, то, что было заложено в наших душах, было только потому, что мы росли на этих улицах, дышали этим воздухом. Все прошли через драки и приводы в милицию. Сама жизнь, грубая и жёсткая, диктовала необходимость быть дерзкими. Совершенно случайно встретившись, мы стали близкими людьми на долгие годы. Я помню те ощущения восторга и какого-то общего благородного порыва, когда Юрка или Билли приносили новую музыку на репетиции.

Мы бросали все дела и слушали, слушали, слушали. Перебивая друг друга, делились впечатлениями, захлёбывались от эмоций, и таким образом, воспитывались как музыканты. Пробовали сочинять свои песенки и всевозможные рок – композиции. Выстраивали сценографию, руководствуясь, прежде всего тем, что просто обязаны быть первыми, быть не похожими на остальных. В те благословенные годы мы были свободны от обязательств перед семьями, поэтому желания совпадали, желание было одно – научиться и стать.

– Ты где? Ты приехал?! Давай скорее ко мне! Бери тачку и гони! – первые слова, которые, я услышал по телефону, как только переступил порог дома. Это звонил Ури.

Я только, что приехал из колхоза, в котором был целый месяц как первокурсник Института культуры. Едва поздоровавшись с родителями, я, естественно, помчался к своим музыкантам. Все уже собрались у Жабика и ждали меня. Помню ощущение того, что страшно соскучился, я ехал в такси и улыбался, предчувствуя встречу со своими друзьями.

Как только переступил порог, Юрка сразу потащил меня в свою комнату, где все уже собрались у магнитофона и слушали новую программу группы «Карнавал». Атмосфера была восхитительно знакомой. Все возбужденны. Билл нервно потирает руки, Шима постукивает палочками по креслу.

– Слушай, какой это класс! Это «новая волна»! – восхищённо заорал Юрик и поставил кассету.

Музыка действительно была новой. Очень гармоничная и ритмически необычная, она полностью ломала все каноны советского эстрадного жанра. Она была какой-то очень «фирменной», какой-то очень «западной» и поэтому волновала и заставляла думать.

– Ты понял?! Вот так ты должен петь! – сказал Юрик.

– Я тебе приготовил тут Вандера и Бенсона, это будут твои учителя!

Да, это стали мои учителя на долгие годы. Я очень рад, что мы слушали, учили и подражали серьёзным музыкантам, хотя тогда было много разной чепухи, которая расцветает во все времена пышным цветом. Конъюнктура в искусстве и жизни это всегда, наверное, легче и проще, чем попытки создать что-то своё, что-то новое. Только в поиске – развитие, только в постоянном стремлении маяться и болеть этой жизнью, я думаю – то самое настоящее, для любого уважающего себя, человека.