Людмила Черкашина - Уверенность в бессмертии. Стихи

Мне ЗА… Неважно уже сколько,
Но я решила, что пора,
Мне заглянуть к себе сегодня
В духовный сад, где я росла.
С фасада розы, бульденежи,
Все колоритно и легко,
И незабудки кустик нежной,
Над ним петунии в кашпо.
Зайдешь в свой сад. Он так ухожен,
И с виду блещет красотой,
Конечно, стрижкой омоложен,
Своей же чуткою рукой.
Но дальше в сад идти тропинкой,
А там кусты растут стеной,
И вижу я, что он безбрежен,
Что тайну он несет собой.
Мой сад души, а я не знала,
Что он бескрайний у меня,
Что в нем и терний есть немало,
Что он влечет к себе, маня.
Ах, если б был сейчас садовник,
Чтоб он привел в порядок все,
Повырубал в саду шиповник,
Репейник выкорчевал в нем.
И насадил все как с фасада.
Хочу ромашек как в Раю,
И колокольчиков нарядных,
Аллею с речкой на краю.
Чтоб все в саду было прекрасным,
Ведь это сад моей души,
Чтоб для души все было ясным,
Ведь мне уж ЗА… Пора спешить.

У вас есть дом, в нем много комнат.
Вы сами в комнатах во всех,
И вам решать, что крик иль шёпот
Вам слушать в доме, или смех.
А если в доме вашем полно
Совсем не прошеных гостей,
И все они живут привольно,
Неся в дом мусор всех мастей,
Иль курят, пьют и все ломают,
И вонь из комнат тех идет,
Очнитесь, вам дом захламляют,
Ключи у вас от всех ворот.
Что ж, коль их выгнать не под силу,
То нужно взять и пригласить,
В свой дом Божественную Силу
И Ею дом свой освятить.
Реальный дом из комнат многих,
Его очистить легче нам,
Я ж о душе, ее тревогах
Пишу все строки эти вам.

Государство – скажи мне, кто ты есть?
Иль что? Не знаю даже.
Хочу узнать я правду, а не лесть,
С душой ты иль бездушное? Мне важно.
Ты для народа как официант,
И он лишь, пальцем щелкнув, получает —
Зарплату, свою пенсию, оклад,
И малым постоянно все считает?
Все говорят, что каждый может управлять
Своим народом, землями, морями,
И тех, кто нас не любит – укрощать,
А не развязывать нам войны со смертями?
Что можно просто в Государстве жить,
Плевать на мостовую и метро,
Что можно и больничный заслужить,
Не важно, что ты сам ходил в кино?
Что можно нам все требовать себе,
Все то, чего считаем, мы достойны,
А сами даже в собственной семье
Мы злы, ленивы, горды, непокорны?
А между тем не каждый то народ
Способен на созданье Государства,
На то, чтоб свой пожертвовать Живот,
И тратить жизнь и деньги на пространство.
Не каждый может армию создать,
Науку, свою письменность, искусство,
Не спать, не есть, и Бога умолять,
Объединить народ, заполнить то, что пусто.
Веками умирал и наш народ,
Границы защищая от набегов.
А сколько было трудностей, забот,
И сколько было вражеских наветов!
Сегодня уж конечно новый век,
Век суеты и новых технологий,
Соблазны нам устроили набег,
Мы жаждем просто западных условий.
Но разве всем не видно – пустота,
Бывает там, где блещет чистотой,
Где в душах у народа нет креста-
Народ тот исчезает сам собой.
И так, мне Государство точно друг,
И даже больше – близкие, родные,
А все, что окружает нас вокруг,
То это все дела наши живые.
Поэтому, мы все должны убрать,
Хотя бы свой участок и квартиру,
В семье своей порядок созидать
И Государству будет все тогда под силу.
А как же тогда те, кого уж нет,
Ведь Соловки с Гулагом убивали,
Я думаю, что я нашла ответ —
То Государство Бога ведь не знало.

Лишь в Православии не смерть а лишь успение,
Не страх позорный, низменный и злой,
А вера и надежда на спасение,
И в сердце лишь Божественный покой.

Лишь в Православии святые были грешными,
Такими же как мы, как ты и я,
Но покаянием и мыслями неспешными
Они достигли Неба жития.

Лишь в Православии все Таинства к спасению,
Живые, благодатные во всем,
Все то, что служит в нас преображению,
Где не один ты, с Господом вдвоем!

Скажите, счастливы ли вы?
И есть ли в доме вашем радость,
Живет ли в сердце вашем святость,
И мысли ваши все чисты?
Скажите, рядом с вами друг?
И вы его не предавали,
И в трудный час не забывали,
И не хотели с ним разлук?
Скажите, вы могли сказать,
Совсем не то, что в вашем сердце,
И приоткрыв тихонько дверцу
Чужую тайну нашептать?
Скажите, был ли в жизни страх,
Иль лень, обида и ненависть,
А может просто ваша зависть
Когда то ставила вам Шах?
Да точно знаю – было все!
Ненависть, злоба и обида,
И все еще не позабыто,
И счастье было, да прошло.
Так не печальтесь, есть совет,
Он Богам дан в отдельной Книге,
Что счастье в каждом жизни миге,
И счастье-это Божий Свет!

Бывает часто после храма
Людей всех хочется обнять,
И поприветствовавши в раму*,
С любовью их облобызать.

Бывает всюду искушенья,
И нет ни капельки любви,
Нет и на сердце утешенья,
Нет и спокойствия внутри.

И снова все молитва лечит
А сердце Господу поет,
Когда зажжешь к иконам свечи
То вновь любовь в тебе живет.

Святые старцы учат нас,
Что в сердце нашем сатана,
Что злость иль зависть каждый раз,
Его лишь хитростью дана.

Что нет людей без сатаны,
В грехе рожденных среди нас,
Что и младенцам уж даны,
Грехи в крови в рожденья час.

Что мучит бес и стар и мал,
Тоской, уныньем или злом,
А скольких он в разврат толкал,
А скольких рушить Божий дом?!

Что есть победа и над ним,
Дана в крещении Христом,
И в благодати Им Самим
Ведет борьбу и в нас со злом.

Что надо пост нам всем держать,
В грехах всем каяться скорей,
Молиться Богу – аж «кричать»,
А причастившись быть сильней.

Стать словно воины Его,
Молитва нам дана как меч,
Очистим сердце все свое,
Чтоб Бог нас мог от зла беречь.

Мы телом слабы – смертны все,
Душа же в вечности живет,
И Бог на страшном же суде,
К ответу всех нас призовет!

В Серебряных Прудах, под Тулой,
Жила обычная семья,
Иван с женой Елизаветой,
Их дочки, их же сыновья.
Средь всех детей, один Василий,
Их пятый сын, восьмой с детей,
Взял у родных благословений,
Молитву матери своей.
И с той молитвой он до гроба,
Прошел свой долгий жизни путь,
Средь войн прошла его дорога,
И маршал понял жизни суть.
Слова молитвы все простые,
И в слоге слышно старый быт,
В них слышал нотки он родные,
Молитвой мамы был прикрыт.
Его бомбили с самолетов,
А он к стене прижался сам,
И вот не слышно уж полетов,
Нет стен вокруг, но нет и ран.
И так с молитвой до Берлина,
Прошел он сталинградский ад,
А мать все Господа молила,
Живым вернулся он назад.
А вместе с ним и братья тоже,
Всего их восемь сыновей,
Кто старше, кто-то помоложе,
На радость матери своей.
Ее молитва их спасала,
От пуль и ран уберегла,
В молитве к Богу так взывала,
Детей всех к вере привела.
Она же старостою храма,
Была в поселке у себя,
И в дни гонений, их же мама,
Дошла до Сталина, скорбя.
Никто не знает разговора,
Но храм стоит, до сей поры,
Ее молитва, ее вера,
Могла тушить в душе костры.
Тиха, скромна и молчалива,
Сказала слово – ТОМУ БЫТЬ!
Как кремень духом, терпелива,
Всем нам бы в вере так же жить.