Ольга Макина - Сказки для взрослых

И вот Азибек наконец стал у власти,
Развел скакунов стадо огненной масти
И выгодно ими потом торговал,
Владенья свои расширял, умножал.
Он цепь золотую на дело пустил
И знатность по роду свою подтвердил,
Скупил все вокруг, переехал в дворец.
Сокровища плыли в придворный ларец.
На первых порах промышлял он разбоем:
Купцов караваны сдавались без боя,
Завидев свирепых бандитов отряд,
Который служить Азибеку был рад.
Себя Азибек величать стал султаном,
Он помнил о детстве, богатстве желанном.
Теперь упивался он роскошью, властью,
Гарем свой завел для услады и страсти,
Стал жестким, капризным, легко впадал в гнев,
Кнутом в исступленьи хлестал юных дев.
Султана боялись и слуги, и знать,
Никто не хотел с ним в конфликты вступать.

Однажды, попав на богатый базар,
Султан засмотрелся на дивный товар:
Красавица юная, златоволосая
Стояла, стыдливо потупившись, босая.
Из всех вновь плененных он выделил сразу
И хрупкость, и свет – как хрустальную вазу.
Султан лишь ткнул пальцем: «Я эту беру»,
И гордо рукою провел по перу,
Которое алый тюрбан украшало.
Перо от движенья руки задрожало,
А девушка взор подняла на тюрбан
И тут поняла: перед нею султан.
Он не был ей страшен. Она поняла:
Душе его темной лампада нужна.

В гареме – смятенье. Десятки девиц
Смирились с судьбою и падали ниц,
Когда их к султану слуга провожал
И наглухо дверь за собой закрывал.
Но только не так все случилось теперь,
Когда за красоткой закрылася дверь:
Султан подошел, приподнял покрывало,
Что голову пленницы мягко скрывало,
В лицо устремил свой пронзающий взор,
Предвидя победу и жертвы позор.
«Зовут тебя как?» – «Роксолана, султан».
Его обволакивал сладкий дурман.
Он жестом властителя ткани сорвал,
И вдруг обжигающий взгляд он поймал.
«Ты можешь над телом насилье творить,
Но душу мою – тебе не покорить».
Спокойствие девы его поразило:
В ней не было страха, лишь тихая сила.
Сказала спокойно и твердо ему:
«Зачем тебе злость, я никак не пойму?
Ты волен над судьбами тысяч людей,
Ты жизнь заполняешь безумством затей,
Своих подчиненных жестоко терзая.
А стал ты счастливее, всех унижая?
А что тебе сердце твое говорит?
Оно почернело от страха, болит.
Зачем ты живешь, подчиняясь капризам?
Прислушайся к сердцу!“ – „Вот это сюрпризы!
Ты вздумала жизни меня обучать?»
«Прости мне, султан, но ты смысл должен знать:
Ты власть получил, так дари благодать,
Чтоб сердце просило тебя вспоминать,
Чтоб каждый тебе благодарности слал
За то, что ты свет и любовь излучал.
Тогда не придется насилье творить,
Любой будет рад тебе счастье дарить».

Девица умолкла, потупивши взор.
Султан озадаченно сел на ковер.
Он будто впервые на мир посмотрел:
«Никто говорить так со мною не смел.
Откуда в тебе этот бред, эта смелость?
Тебе разве власти, богатств не хотелось?
Ты странная очень. О сердце болтаешь.
Откуда о боли моей ты все знаешь?
Я жил, не пытаясь заглядывать в душу.
Я ждал с упоеньем, когда все разрушу
И сделаю так, как лишь я захочу.
Я – Бог, я всесилен, я всеми верчу».
«Но ты над душою не волен совсем».
«А мне начихать! Я доволен был всем.
Ты просто мне новое что-то открыла.
Мне надо подумать… Душа, значит, – сила?»

С тех пор каждый вечер султан вызывал
К себе Роксолану и жадно вбирал
Ее чистый взгляд и нехитрые речи.
Он ждал с нетерпеньем в душе каждой встречи,
Потом до утра размышлял, удивлялся,
Все больше и больше в девицу влюблялся.
В беседах душа постепенно смягчалась,
От гнева и злой темноты очищалась.
Сознание мудрости мягкость вносило,
Свет чистой любви, огонь внутренней силы.
А дальше – очистилось сердце, открылось
Для Света и Знанья, что в мир весь вместилось.
Султан Азибек будто вновь народился,
Он сердцем очистился, миру открылся,
И стал он на мир сквозь души свет смотреть,
Не мог унижать, научился жалеть.
Толчок – чистота и любовь Роксоланы,
Она лишь одна стала сердцу желанной.
Теперь, изживая зло кармы своей,
Султан становился светлей и добрей.
В итоге – он сам стал судьбой управлять
И светом добра всем вокруг помогать.
Ведь звезды влачат тех, кто слеп от незнанья
И дарят свободу лишь тем, кто дыханье
Свое слил с дыханием многих миров:
В потоке Единства нет кармы оков.

Прозревший султан утром в степь поскакал,
А ветер перо с тюрбана вдруг сорвал
И в вихре воздушном умчал, закружил.
Султан Азибек злую карму изжил.
Перо в вихре времени долго крутилось
И в чьем-то сознаньи судьбой проявилось,
Чтоб зло не вошло больше в жизнь, а мелькнуло
Лучом осознанья среди жизни гула.

Пусть зло не войдет в вашу жизнь, но напомнит
О том, что ваш выбор судьбу вам наполнит
Событьями трудными иль благодатными,
Тревожными, мрачными или приятными.
От вас лишь зависит, как будете жить.
Учитесь за малое благодарить,
Не злиться, не гневаться на окруженье.
Каким сердцу быть – это ваше решенье.
Учитесь любить и прощать, не судите за грех,
Примите спокойно и крах, и успех.
Уроки судьбы постигайте бесстрастно
И знайте, что встречи в судьбе не бывают напрасны.

Друиды.
Скандинавия.
Отец – охотник, мать – духовный вождь племен.
История протянется сквозь тьму времен.
В те давние века еще дружили
Друиды с духами природных царств.
Друиды чудеса целительства творили,
Освобождая человека от болезней и мытарств.

…У друидессы Нэльсы мужа зверь задрал.
О том, что будет двойня у жены, он так и не узнал.
Жена была слепа от катаракты ранней,
Тем крепче с мужем их любовь была и странней.
Блокировал Господь ее стремленье к алчности, наживе, власти
Отнятьем мужа и глазной напастью.
Но дал прозрение душе и радость материнской ласки.
Двое дочурок ткут сюжет этой невыдуманной сказки.
Душа одной тянулась к свету,
В душе другой таилось зло.
Мать обучила их всем таинствам, дала советы,
Но не сказала, видимо, одно:
Что в каждой есть все знания, все силы,
Но только в единеньи сил таится ключ
Для постиженья вечности, освобожденья от могилы,
При этом помнить важно: царствуй, но других не мучь.
Мать, уходя в иной мир, детям сообщила,
Что в них вложила знания свои и силы.
Связавшись с духами природы, тихо отошла
И в мире промежуточном приют нашла.

Две девочки росли способными, прекрасными,
При этом были очень разными.
Одна, постарше, темный цвет любила,
А потому одежды темные носила.
Другая, помоложе, одевалась в светлые тона,
Была помягче, понежнее, может быть, не столь умна,
Но обладала Хэльга обаяньем внутреннего света,
И многих юношей притягивало это.
Натэл была упряма, горделива, властна,
Лишь о любви ее мечты были напрасны.
Частенько с завистью смотрела на сестру,
Которую единогласно выбирали в ритуальную игру.
Счастливый юноша по имени Гобсэк
Нашел дорогу к сердцу юной девы.
Они могли быть счастливы навек,
Но есть в истории той грустные напевы.