Александр Шехтер - Стих, историю иль сказ выставляю напоказ

Красу в душе всю соберём,

Ведь на земле мы той живём.

В небе звёздочку качнуло,

Рядом что-то промелькнуло.

А затем из яркой точки,

На глазах, без заморочки,

Появилось НЛО.

Их из бездны принесло.

Что за диво – не понять.

Из тарелки теней пять.

Бледный вид, стеклянны очи,

Описать, мне нету мочи.

Толи робот иль машины.

Нет, не женщины, мужчины.

Голос трубный и нудной.

Что творится тут со мной?

Как в гипнозе или сне,

Толь мерещится всё мне.

Манекены походили,

О землянах расспросили,

Поглазели на меня,

Будто ввысь меня маня.

Страх меня тогда сковал,

Я, ребята промолчал.

Не добившись видно толку,

Незаметно, втихомолку,

Ввысь, спокойно вознеслись,

В космос снова понеслись.

Утром я очнулся только,

Времени промчалось сколько?

Где ж пришельцы, где следы?

Чтобы не было беды,

Уничтожены следы.

Ну, а коль следов тех нет,

Было ль то?

Ну, где ж ответ???

Вновь весна сметает снеги,

Из – под них уже побеги

Нежны, гибки и зелёны,

В теплоту лучей влюблёны.

К небу ввысь стремятся травы,

Ожили вдали дубравы.

Вереницы птиц к нам с юга,

Отступила злая вьюга.

Солнце ярче засверкало

Теплом землю обласкало.

В сердце радость, кровь бурлит,

К нам любовь опять спешит.

Вся природа оживает,

Радостно весну встречает.

Солнце будет, море света,

Значит, скоро будет лето.

Вновь Москва помолодела,

Стройками в леса одела.

К ренессансу – новой моде

При любой в стране погоде.

Строят вглубь, и строят ввысь.

Эй! Нью-Йорк, посторонись!

Небоскрёбами взмывает,

Иностранцев приглашает.

Тут туристы, бизнесмены,

И политики, спортсмены.

Облик на глазах меняет,

В театры, залы приглашает.

Русь культурою гордится,

Не одна ещё страница

О Москве и москвичах

Попадёт вновь в альманах.

И в истории столица

Будет так же молодиться.

Археологи копают

Дату града разгадают.

Летописцы точат перья,

Собирая все поверья.

Ярослава мудрый сказ,

О Донском ведут рассказ.

Не забудут Колиту

И людскую маяту.

Всех царей грозой метавших

Или Нарву боем взявших,

Александров, Николая,

Дальше грусть пойдёт большая:

Бунты, кровь разор и слёзы.

Несмотря на все угрозы,

Революции, войну

Мы меняем вновь страну.

Союз рушим и ломаем,

Всё в политике меняем.

Людям плохо пока жить,

Нужно строить и творить.

И столица расцвела,

Вот, какие, брат, дела.

Вода – божественные слёзы.

Она где ветры, бури, грозы.

Она парит в небесной дымке

Во льду, тумане и снежинке.

Из родников хрустальных льётся,

Да в облаках курчавых вьётся.

Она в ручье, реке и море,

И в океане на просторе.

Она во мне, тебе, во всём,

Мы гимн воде, друзья поём.

Она хладит и обжигает,

И в мире этом всё питает.

Живой зовут её всегда.

Она жидка, тверда иль пар,

Божественный, наверно, дар.

Она манит и увлекает,

В безумстве всё с земли сметает.

Вода всё помнит и хранит,

В пустыне путника манит.

Она подвластна небесам

На благо дареная нам.

Вода, вода – то тайна мироздания,

Она дана для жизни, созидания.

Всего лишь капелька воды,

Но в ней скрываются миры.

Она готова жизнь нам дать

И может жажду утолять.

Вот семья в лужицу ложится,

Чтоб цветом новым возродиться.

И даже гордый человек

Её лелеет тыщи лет.

Ведь его тело, даже кровь

С водою обретает новь.

Вода хранитель многих тайн.

Пойди, попробуй, угадай,

Что за истории хранит?

Но капля камень источит,

Коль на пути его стоит.

Коль охладим её – кристалл,

Узор изящный воссоздал.

Живой бывает, что родит

И мёртвой душу остудит.

Нам в дар из бездны,

часто льдинкой,

И жизнь тончайшей паутинкой

Вдруг на планете возродилась.

Ведь это счастье,

Божья милость.

Я на улице гулял,

За природой наблюдал.

И воздушный, лёгкий шар

На верёвочке держал.

Рвётся он в полёт как птица,

В небесах их вереница.

Ветерок шарик ласкает,

Ввысь рвануться помогает.

Но верёвочка крепка,

Держит шарик за бока

И свободу не даёт.

Ветерок бечёвку рвёт.

И рванулся шарик ввысь,

Все теперь посторонись.

Он взлетает выше туч.

В небе ветер так могуч,

Унесёт его он в дали,

Где и мы не побывали.

Так сбылась его мечта,

Мир огромен – красота.

Волнуюсь, не могу молчать,

Мне душно, хочется кричать.

Во власти дум я нахожусь.

В безбрежье мыслей я мечусь.

И как во сне перо беру,

Листки бумаги нахожу.

Рука подвластная богам

Легко несётся по листам.

Из мыслей вязь слов

воссоздалась,

Бумага тоже напряглась.

Она теперь не простой лист,

Ведь скоро может журналист

Оценит кладезь этих слов,

Тогда поэт лишится снов.

Томиться будет, ждать, страдать,

Потомки станут уважать,

А может даже и хвалить.

Как смог поэт ухватить нить,

Что пролегла меж ним и небесами?

Как он в согласии с Богами,

Сумел создать стихи иль сказ,

Послание божье иль наказ?

В саду, где зелень, тень,

Стоял сарай, за ним плетень.

Редко мы туда ходили,

Это место не любили.

Как – то раз уж вечерело,

Солнце спать уже хотело.

Я в сарай – лопату взять,

Подошёл к сараю – глядь!

Там в траве живой комок,

Кто же быть сейчас здесь мог?

Очень серый, в иглах весь,

Ёж устраивался здесь.

Как учуял меня ёж,

На комок вдруг стал похож.

В тело голову вобрал,

Лапки малые поджал.

Стал он круглым словно мяч.

Колкий мяч, нельзя и взять.

Как я только удалился,

Ёж опять зашевелился.

Он живет в саду теперь,

Серый, колкий очень зверь.

Он мышей прогнал у нас

И от змей наверно спас.

Пусть в саду живёт теперь

Очень умный славный звёрь.

В поезд взошёл,

где присесть – не видать?!

Грозна на лавке сердитая мать.

Детский комочек под боком лежит,

Носик ребёнка за мамой торчит.

Душно в вагоне, жара не стерпеть,

Нервы людские нам надо беречь.