Владимир Лизичев - Первые стихи. Рельсы времени в одну сторону

Подпрыгнули рядом, пытаясь взлететь
На небо, до звёзд дотянутся успеть.
Святой им заметил, не пустят грехи,
Вы Бога не слушали, были глухи.
Поднялся над полем и ввысь полетел
И каждый, что рядом за ним захотел,
Кричали знакомые, бабы, родня,
Куда нам деваться, ждать Судного дня?
В ответ только ветер едва шелестел,
Кто жаждал летать, тот уже улетел.

И прыгали вновь мужики на краю,
Так хочется жить, не корячась в Раю.
Да где этот царствия божьего свет,
Мы ждём уж давно, а его нет и нет!
Ах, если бы знать, все уже наперёд,
Кто истинно свят, чей на небо черед.

Он птицам завидовал, бражки не пил,
Могучие крылья в глуши мастерил,
Мечтал о высоком, а ростом был мал,
В спасителя верил и крест целовал.
А батюшка в церковь пускать не велел
В том грех и гордыню его усмотрел.
Над ним насмехались, ну как не понять
Холоп должен ползать, но чтобы летать?!
Упрям был Никитка, отчаянно смел
На верх колокольни взобраться сумел.
Он прыгнул вниз, с Храма, шестнадцатый век,
Завис, а потом полетел Человек!

И все вроде вышло, как он и хотел
Весь Кремль на крыльях своих облетел.
Царю донесли, постаралась молва
И с плеч покатилась тотчас голова,
Но прежде с улыбкой шепнул палачу
Я в детях воскресну и вновь полечу.
А крылья сломали, и впредь – Не имать
Их долго другим ещё будут ломать.

Припомним Никитку, когда самолёт
Над нами край неба, стрелою прошьёт.
Я знаю, богат на умельцев наш край
И где-то Никитка спешит в свой сарай.

Опали листья в ноябре,
и стало холодно.
Горела лампа на столе
в приёмной «Воланда».

«А это Вы, опять пришли,
Вам не положено
На то и дети чтоб росли,
не всё – морожено».

«Да будет суд, сам виноват,
не лез бы в драку-то
Избил один троих ребят,
травил собакою».

«Что вы сказали, пёс был – шпиц?
Но, не в наморднике
Читаю дело, сто станиц,
Вот, пишут дворники».
«Тащили девушку в авто?
То, показалось
у нас насмотрятся кино,
Да, отказалась»!

«Ну, дел-то, «треху» отсидит,
Чего простите?!
Да я Вас в рог… и сын бандит,
за ним хотите»?!

«Прощенье надо заслужить,
Что Вы трындите?!
Ну да, конечно, парню жить.
Туда пройдите».

К утру домой вернётся мать,
поплачет.
Как же холодно.
Приснится узкая кровать
и лапы того Воланда.

Скамья дубовая, пиво чешское,
Сижу, наращиваю седалище.
Меню в коже, блюдами веское
Цена на креветки – та ещё!

Не подаю виду, хрущу панцирем
Морской снеди, мелкой очень,
Горка в тарелке, липкими пальцами
Поглощаю клеток белковых очередь.
Где тут те, по пятёрке, лучшие?
Требую, настоящие королевские,
Что когда-то купил по случаю,
А не эти, за трёшку, мерзкие!

Но ехидная, официанта харища
Нагло так, в ответ улыбается, —
«Не хочу поправлять товарища,
Но они только так называются»!

Значит, дурят, а я доверившись…
Зря он это мне все рассказал,
И вконец во всем разуверившись,
Графин с водкою заказал.

Чайник китайский
паром пыжится,
Серым глазом
на мир смотрит.
Неясные тени
по комнате движутся,
Ночь, мне рожи
по стенам корчит.
Мерцает диск,
на часах с боем,
На подоконнике
ветка акации.
Три часа,
за стеклом всё воет
Музыка чьей-то
автосигнализации!
Луна, на жёлтом,
серыми комьями
Плывут облака,
покоя не знающие.
По крышам коты
шастают кодлами,
Орут нагло всю ночь,
вызывающе.
В доме напротив
квадратами, точками
В окнах огни
Вспыхивают, пропадают.
На крыше
рекламные слоганы строчками
То появляются,
то опять исчезают.
Компьютер крякнул,
апгрейды ломятся,
Архивы файлов
приходят пачками
И в Гугле тоже видать
Бессонница,
Гонят в сеть игры
с новыми патчами.
В голове раздрай,
мысли пучатся,
Может быть то душа,
болит, кается.
До утра уснуть,
не получиться,
Остаётся сидеть,
стихами маяться.
По экрану редактора
мышью бегаю,
Сварю кофе, выпью
ещё горячим.
Напишу стихи,
они выйдут белыми
И заброшу всё,
к чертям собачьим.

Мы с котом диван делили,
Каждый барином лежал,
И пока того кормили,
Я победу одержал.

На часах пробило полночь,
Кто хозяин кто вассал?!
Но в ответ котяра, сволочь
полный тапок мне нассал.

Час искал по всей квартире,
Кого хочешь, разозлит.
Где ты? Спрятался в сортире
За стеной кухонных плит?

Посмотрел, быть может в ванне?
Я б за все с него спросил!

Кот валялся на диване
и храпел что было сил.

Внучке я рассказываю сказку —
Жил был робот – добрый и большой,
Но лишённый, человечьей ласки,
Не создали их ещё с душой.

Ночью заряжался от розетки,
И тогда горел зелёный глаз,
Вместо сердца ящик грудной клетки,
там аккумуляторов запас.

Шестерёнки, болтики, и схемы,
Сервопривод, платы, провода,
Два дисплея, блок питанья, клеммы
И ещё программная среда.

Был он дока по хозяйской части
Мыл, стирал, готовить тоже мог,
И совсем без женского участия
Выпекал на праздники пирог.

Все друзья – компьютер, холодильник,
Пылесос, приставка и планшет,
Прошлогодний яблочный мобильник,
Гаджетов, что старше, в доме нет.

Краска на панелях облетела,
Провода вот-вот начнут искрить,
И семья давно его хотела
Сдать в утиль и нового купить.

Тот, блестящий, мог летать как птица
С кучей новых игровых программ,
Что нам поставляет заграница,
Легче нашего, почти на килограмм.

Решено, кредит, платёж в рассрочку
И в субботу едем покупать.
Будет нянька, классная для дочки,
И покормит и уложит спать.

Но случилось страшное, не ждали
Молния ударила в тот дом,
Ночь темна, они уже все спали,
Мама с папой, девочка с котом.

Пламя быстро охватило зданье,
Жарким дымом все заволокло,
Папа сразу потерял сознанье,
Чуть позднее, мамино ушло.

Злой огонь на лестнице качался,
Пламя двери детской уже жгло,
Старый робот долго заряжался,
Но спасенье все таки пришло.