Лидия Алексеева - Удивительные сказки о том, о сём…

Пирожки ну просто диво!
За что огромное спасибо.
Но пришла ты не за этим.
Я много повидал на свете.

Перейдём к твоей беде.
Я помогу, сестра, тебе.
Подожди немного только.
Повернулся молча к полкам.

Наливал там в склянки что-то,
Подливал, шептал о чём-то,
Перелил смесь в пузырёк
И тогда только изрёк:

– Я тебе с собою дам
В пузырьке этом бальзам,
Перед сном его попьёшь
И с этой ночи понесёшь.

Вышло всё, как он сказал.
Вот уж срок родин настал.
И появилась на рассвете
Девчушка – лучшая на свете.

На её крестины мужичок лесной
Большой мешок принёс с собой
С куклами, матрёшками,
Свистульками и ложками,

Дерущимися мишками
И заводными мышками,
Игрушечными зайцами
И крашеными яйцами.

На руки взял нежно крошку,
Подержал её немножко,
Острым глазом посмотрел,
Крестик золотой надел.

– Дитя, дарю тебе игрушки,
А ещё пусть твои ушки
Обладают волшебством,
Наделю их колдовством.

Жизнь большая впереди.
А теперь, малышка, спи,
Расти, крепни, расцветай,
Папу с мамой удивляй.

Перекрестил её перстом,
В миг один пропал потом.
Лишь остались все игрушки
И заколдованные ушки.

Нет дитя на свете краше.
Девочку назвали Дашей.
Она росла словно цветочек,
Средь кустов, деревьев, кочек.

Развиваясь на просторе,
Расцвела и стала вскоре
Удивительно красива,
Нежна, добра, трудолюбива,

Обаятельна, скромна.
Льняных волос её копна,
Как водопад, струится с плеч,
Умна и сладка её речь.

Глаза серенькие, ясные,
Губки ало-красные,
Бела и шелковиста кожа,
На ангела во всём похожа.

Все в лесу её любили:
И зверюшки, что там жили,
Птицы, бабочки, букашки,
Колокольчики, ромашки,

Липы, сосны и дубы,
Что на страже были у избы,
И, весной роняющие слёзы,
Белоствольные берёзы.

Было всё в лесу привычно,
И знакомо и обычно.
Каждый кустик был ей другом,
Луна – милою подругой.

Ей жилось свободно там.
Будил зайчик по утрам,
Приносил медведь ей мёд
Из восковых пчелиных сот.

Бабочки несли ей в дар
Из цветов лесных нектар.
Орешком белка баловала.
Молоко коза давала.

Дарил ей лес свои плоды,
Коренья, ягоды, грибы.
Было ей всего довольно,
Жила спокойно и привольно.

Пошла как-то Даша за грибами,
Растут они укромными местами.
За грибком грибок брала
И в лес дремучий забрела,

Незнакомый и сырой.
Как вернуться ей домой?
Ни одной тропинки нет,
Лишь впереди мелькнул просвет.

И пошла на свет туда.
Только вот пришла куда?
Вроде поля пред ней что-то
(Только было то болото).

На пень присела на мгновение:
Сыро тут на удивление.
Вдруг навстречу хмырь болотный
Зелёный, круглый, скользкий, потный.

Только увидав девицу,
Стал он бурно веселиться.
– Здравствуй, девица-краса,
Со мной попрыгай, егоза!

Поиграть хочу я очень.
Думаю, и ты не прочь.
Дарья вовсе не хотела,
Обижать же не умела.

Почесав его за ушком,
Пошутила с ним нескучно,
Поболтав о том о сём,
И спросила так потом:

– Ты скажи, любезный хмырь,
Вижу я болота ширь,
Неизвестный лес кругом,
Может, знаешь, где мой дом?

– Нет, я этого не знаю,
Тебе же счастье предлагаю,
Оставайся-ка со мной,
Болото будет дом и твой.

Вместе станем мы резвиться
И в болотной тине рыться.
Посмотри, какие душки
Головастики, лягушки,

Как пиявки хороши
И козявки-малыши.
– Хмырь, спасибо, дорогой,
Но болото – дом не мой.

Не привыкнуть мне к нему,
Я в нём просто пропаду.
Уж прошу простить меня,
Стихия это – не моя.

Ты ж ничем мне не помог,
Так что я пошла, дружок.
Я свой дом искать отправлюсь,
Нипочём здесь не останусь.

Хмырь тут ножками задрыгал,
Закапризничал, захныкал:
– Нет, тебя не отпущу,
И свой кайф не упущу.

При такой приятной встрече
Не позволю мне перечить! —
Схватил Дашу за бока, —
На кочке посиди пока

На болоте посредине,
В сухом месте, а не в тине.
Где не пропадала наша!
Не серчай на меня, Даша.

Здесь не найдёт тебя никто,
Но помни, милая, про то,
Что болото топкое кругом,
Утонуть возможно в нём.

А на этой кочке пень,
А над ним берёзы тень;
Вот тебе и стол, и дом,
Поживи, красотка, в нём.

Я буду часто приходить,
Станем пляски заводить,
Играть в салочки и прятки,
Не печалься, будь в порядке.

– Хмырь болотный, у, противный,
Подавись ты своей тиной!
Не стану я с тобой водиться
И тем более резвиться.

Ненавижу, хмырь, тебя,
Сейчас же отпусти меня!
– Да не хмурься, душа Даша,
Жизнь неповторима наша.

Хочешь, прогоню подружек,
Русалок, леших и лягушек,
Окружу тебя одну заботой,
Станет в радость нам болото.

– Ах, оставь меня в покое,
Не буду спорить я с тобою!
В шаль с каймою завернулась,
К нему спиною повернулась.

Хмырь повесил мокрый нос:
– Мне перечить, Даша, брось! —
Пробурчал как-то капризно,
Похоже, было ему стыдно.

Он ушёл. И солнце закатилось вдруг,
Потемнело всё вокруг.
Дашенька всплакнула горько,
Только плакать можно сколько?

Это горюшко, ещё не горе.
Поплакавши, уснула вскоре.
Явился крёстный в её сон
И сказал с улыбкой он:

– У тебя ведь на макушке
Заколдованные ушки.
Ты им только намекни,
С бедою справятся они.

Проснулась Дашенька тотчас.
«К чему бы это? Вот те раз! —
Встала девочка с пенька. —
Что ж, подумаю пока,