Лидия Алексеева - Удивительные сказки о том, о сём…

Который прихватил с собой
На случай именно такой.
Отдохнул совсем немного
И поспешил опять в дорогу.

Идёт час третий и шестой…
– Вот те на! Шалаш уж мой, —
Произнёс, увидев его вдруг, —
Я ж остров обошёл вокруг,

Не заметив ни следов зверей,
Никаких признаков людей.
Как же понять это?
Но неоткуда ждать ответа.

Что я жив, конечно, чудо,
Но как выбраться отсюда
Без ладьи иль корабля,
Не зная местные края? —

Задумавшись, залез в шалашик свой,
С горя поел груши земляной,
Выпил прохладной водицы,
Закрыл глаза, только не спится.

Думает: «Что делать дальше мне,
Надолго ли укроюсь в шалаше?
Он не спасёт от ветра и мороза,
Для него и дождь угроза.

Так что прежде надёжный нужен дом,
Чтоб спрятаться от непогоды в нём.
Если пройду остров вдоль и поперёк,
Может, найду пещеру или грот,

Где не страшен дождь и ветер».
Но ничего похожего не встретил.
Вот взошёл будто на холм,
Остров осмотрел кругом.

Словно яйцо огромное под ним
На воде лежит боком одним,
Кое-где поросшее кустарником, травой,
Деревцами редкими с увядшею листвой.

Остров весь как на ладони.
«Нечего и думать о пещере-доме.
Видно, самому придётся мне
Домик выкопать в земле.

Ведь неизвестно, быть здесь сколько.
Невзначай бы не погибнуть только,
Не промокнуть, не замёрзнуть… И ещё,
Ближе к ручью расположить жильё,

Заготовить топинамбур впрок…
Ведь сохранил меня зачем-то Бог.
Так что начну-ка строить дом».
Взял палку, вырезал ножом

Что-то между ломом и лопатой,
Чем сооружал он свою хату.
Время шло, а холода всё нет,
Подобного не видел свет.

Радуется он и удивляется,
Всеми силами старается
Успеть до холодов
Обеспечить себе кров,

Питаясь грушей земляной,
Запивая из ручья водой,
Из груши делает отвары,
Знакомые заваривает травы.

С утра копает и копает он опять.
Землю приходится руками выгребать,
Истирая пальцы в кровь,
Но выгребает и копает вновь.

Вот уже вырыта просторная нора,
Превращать в жильё пришла пора.
Сначала укрепил, как мог,
Стены он и потолок

Деревянными подпорками
Прочными, но тонкими.
Сделал из земли стол и кровать,
Чтоб было где поесть и спать.

Смастерил из прутьев табурет и кресло.
Далось это нелегко, зато очень интересно.
В стенах выдолбил он полки-ниши
В три ряда до самой крыши.

Для очага отвёл место у входа,
Соорудил отверстие для дымохода,
Деревянную приладил дверь —
Дом земляной готов. Теперь

Перенёс шалаш к той двери,
Превратив его в навес иль сени.
«Тара для воды нужна мне срочно».
Из куска дерева выдолбил он бочку,

Заполнил пресною водой,
Прикрыв сверху берестой.
Чтоб и впредь было что кушать,
Заготовил земляную грушу,

Трав насушил и разложил по полкам,
«До весны хватило б только».
Дров наломал сухих
Из веток малых и больших,

Под навесом разместил их все,
Чтоб не намокли при дожде.
Камень подходящий там нашёл,
Из него выточил ножом

Чашу достаточно большую,
Чтоб готовить в ней еду любую.
«Вместо остальной посуды
Использовать ракушки буду».

Пролетел в заботах месяц.
Никого на острове так и не встретил.
Похолодало. Снег стелется ковром,
Но комфортно в доме земляном.

Конечно, нет в нём света,
Зато тепло, почти как летом.
– Странно, – вслух говорит себе, —
Долго ли ещё мне быть в тепле?

Почему земля не промерзает
И холод в дом не проникает?
Но должны ещё усилиться морозы,
И земля насквозь промёрзнуть.

Да и долго ль протяну на груше?
Человек мясное должен кушать.
Но на острове животных нет,
Поймать рыбу нечем на обед.

Говорят, выход найти можно тогда,
Когда на месте руки, ноги, голова.
А у меня всё это при себе.
Думать, думать нужно мне. —

Поел из топинамбура отвар,
Выпил чай из местных трав.
Хоть какой-то, но есть прок.
На ложе тёплое прилёг,

Положив на подголовник ухо.
Тут донеслось до его слуха
Какое-то биение в земле.
«Может, показалось мне?

А на самом деле сердце моё бьётся,
В земле же просто отдаётся? —
Он прислушался. – Есть звук.
Но отличен этот стук

От биенья сердца моего. —
И вдруг до него дошло. —
Этот остров, видимо, вулкан.
Я попал, как зверь, в капкан.

Вот почему тепло так здесь.
Да, похоже, так и есть.
Как бы я ни был осторожен,
Вулкан и взорваться может.

Но как с острова сбежать?
Чего ещё и сколько ждать?
Только замёрзнет море пусть,
Я пешком отправлюсь в путь».

Утром проснулся, в домике тепло,
А снаружи всё белым-бело,
Сердце сжимается от боли:
– Пойду-ка посмотрю на море,

Не сковал ли лёд его.
Но нет и признаков того.
Плещет весело волна,
Играет с берегом она.

А на берегу, словно на блюдце,
Ещё живые рыбы бьются.
– Глазам своим не верю я!
Господи, благодарю тебя! —

Тут же собрал всю рыбу,
Часть в снежную упрятал глыбу,
Часть почистил и помыл,
И поджарил, и сварил.

– Какой вкус! Вот это да!
Наконец-то белковая еда!
Он наелся до отвала,
Душе и телу сладко стало.

С облегчением вздохнув,
Сам себе промолвил вслух:
– Рыбу бросило на берег
Конечно море, в том уверен,

Но только как и почему?
Этого никак я не пойму!
Рыба – хорошее подспорье мне,
Только чужой я в этой стороне.

И пока нет у моря брода,
Нужно готовиться к походу.
Пешком по снегу далеко не ступишь.
Смастерю-ка лыжи или снегоступы.