Елена Федорова - Дар Исиды (сборник)

– Кроме меня и доктора никого не было, – ответила Констанция. Сердце заныло, в животе разгорелся пожар. На лбу выступила испарина.

– Ты знаешь, где сейчас доктор? – королева встала.

– Его отравили в тот же день, – ответила Констанция, чувствуя, как подкашиваются ноги. Поняв, что та же участь ожидает и ее, она упала на колени, простонала:

– Помилуйте, королева… Сжальтесь над своей неразумной фрейлиной. Я стала рабой обстоятельств. Я не хотела. Я сопротивлялась, но меня заставили. Разве могла я ослушаться короля? Помилуйте, Эттина, вспомните нашу дружбу… Вспомните, сколько всего было…

– Замолчи, – приказала королева. – Все в прошлом. Ты сейчас отправишься на небо, а мальчишка будет жить, потому что он – сын короля. Если бы ты любила его, я бы тебя простила…

– Эттина, – Констанция распласталась на полу, залилась слезами. – Помилуйте меня…

– Это не в моей власти, милая, – сказала королева нежно. Констанция подняла голову. Королева нагнулась и сказала с улыбкой:

– Вода, которую ты выпила, отравлена. Мой алхимик придумал новый яд, который невозможно почувствовать, но его смертоносные свойства при этом не исчезли, а усилились. Ты обречена, дорогая… – выпрямилась, скрестила руки на груди и уже свысока выговорила Констанции все, что давно хотела сказать:

– Наглая лгунья, думаешь я не видела, что твой живот похож на подушку? Думаешь, я не знала, что мальчик не твой сын? Всем было видно, что ты ненавидишь его… Мне не жалко тебя, не жалко совершенно, потому что той милой, доброй Констанции, которую я знала и любила, больше нет. Она давно умерла… Прощай.

Королева открыла дверь, приказала стражникам отнести Констанцию на королевское кладбище.

– Ваше Высочество, умоляю… – закричала та, пытаясь вырваться из крепких рук солдат, но силы ее оставили.

– Радуйся, милая, тому, что ты будешь покоиться на королевском кладбище. Не все знают место своего захоронения, а ты знаешь. Ты счастливица, Констанция Фальк. Считай это моим прощальным подарком за твою верность…

– Благодарю, – едва шевеля губами, прошептала та и испустила дух.

Обличая Констанцию, Эттина блефовала. Она не догадывалась ни о чем до тех пор, пока не заметила в мальчике сходства с Агнесс Гидие. Она поделилась своими наблюдениями с королем и он тут же отправил Фальков в долину Луары. Это насторожило королеву. Она дала себе слово, что узнает тайну рождения этого мальчишки. И вот долгожданный день настал. Она эту тайну знает. Но это знание добавляет ей новых проблем.

Эттина позвала служанку, приказала выбросить посуду, к которой прикасалась Констанция, долго мыла руки, натирала их маслами и лишь потом позволила войти своему тайному советнику.

– Отправляйтесь в замок Фальков и станьте тенью Ирвина. Докладывайте обо всем, что он делает, что говорит, что думает. Мы должны знать о нем все. Он – наш главный враг. Он королевский сын и может претендовать на трон, а я не желаю делить королевство Амбуаз ни с кем. Мой сын Эдуард – единственный прямой наследник, которому здесь все принадлежит. А пока он не достиг совершеннолетия, власть будет в моих руках. В отсутствии короля, я – королева Эттина считаю себя повелительницей Амбуаза. Мою волю должны выполнять все без исключения. Да будет так!

– Да будет так! – повторил советник, поклонившись…

Отъезд Констанции в королевский дворец Ирвина обрадовал. Наконец-то он будет избавлен от необходимости ужинать с ней за одним столом и выслушивать бесконечные нравоучения. Наконец-то он пойдет в старую башню и познакомится с привидениями, которых по утверждению госпожи Фальк там видимо-невидимо. Ирвин мечтает подружиться с ними, стать таким же, как они, чтобы отомстить этой злобной госпоже, которая заняла место его матери. Он чувствует, что Констанция Фальк – чужая, далекая женщина, которая не имеет к нему никакого отношения, поэтому она так холодна и жестока. И то, что ее не будет несколько недель, прекрасно. Конечно, было бы лучше, чтобы она вообще не возвращалась, и он, Ирвин, остался бы здесь один дожидаться возвращения отца. Учитель мосье Жермон не в счет. Он с удовольствием отдохнет несколько недель или даже месяцев от уроков латыни. Ему есть чем заняться в свободное время. Он ухаживает за горничной госпожи Фальк Сюзанной, которая, к счастью, осталась дома. Таким был приказ королевы. При дворе слуг достаточно, и фрейлине королевы незачем везти с собой постороннего человека.

Сюзанна была единственной, кого огорчил отъезд хозяйки.

– Ах, госпожа, лучше бы вам не ездить во дворец, – проговорила она, помогая Констанции усесться в карету.

– Прекрати болтать ерунду, – приказала та. – Лучше порадуйся за меня. Порадуйся тому, что моя заветная мечта наконец-то исполнилась.

– Я хочу порадоваться, да не получается. Душа предчувствует что-то плохое.

– Типун тебе на язык, Сюзанна, – воскликнула Констанция, оттолкнув ее, приказала кучеру:

– Поехали скорее, а то мы не доберемся до Вийона и к утру.

Сюзанна залилась слезами, убежала к себе. Все остальные слуги воскликнули:

– В добрый путь, госпожа. И подольше погостите у королевы!

Мосье Жермон пошел утешать Сюзанну, а Ирвин пошел гулять вдоль берега Луары. Он любил долгие пешие прогулки, во время которых ему никто не мешал думать, мечтать и декламировать стихи.

По натуре Ирвин был впечатлительным, добрым, сентиментальным человеком. Когда он наблюдал за букашками, карабкающимися по травинкам, за муравьями, строящими гигантские муравейниками, за птенцами, совершающими первый полет, в его глазах блестели слезы умиления. Но об этом никто не знал, никто не догадывался об особенных душевных качествах мальчика. Он с ранних лет понял, что выставлять напоказ свою душу нельзя. Она должна быть закрыта ото всех, кроме Бога.

О Боге он узнал от дамы с синим веером, которая ему то ли приснилась, то ли пригрезилась, когда он был еще маленьким. Его уложили спать, погасили свет, но окно оставили открытым. Он лежал и смотрел на звезды через прозрачную вуаль, которая чуть подрагивала от ветра. Потом она отодвинулась, пропуская в комнату даму с синим веером. Ирвину не было страшно, потому что дама опустилась на колени перед его кроваткой, поцеловала его в лоб и заговорила нежнейшим голосом. Ее голос его убаюкал, но не настолько, чтобы стереть из памяти все, что она говорила. Сквозь полуприкрытые веки Ирвин видел глаза дамы, похожие на сияющие звезды.

– Небо обитель наших душ. Туда, туда мы все однажды вернемся. Здесь на земле мы – гости, странники. Мы пришли сюда научиться верить, прощать и любить. Но прощение – трудная штука. Порой простить невозможно, невозможно без Божьей помощи. Запомни, мой мальчик, невозможное человекам, возможно Богу. Он знает все движения наших мыслей. Ему одному доверяй все свои секреты. У Него проси совета и помощи. Только у Него. Не доверяй никому из людей.