Джордж Байрон - Английские барды и шотландские обозреватели

Теперь черед за драмой… Что за вид!
Здесь тьма чудес взор робкий удивит.
И шуточки, и принц, сидящий в бочке,
И глупости Дибдиновой [47] Т. Д. Дибдин (1771–1841) — известный в свое время комический актер и драматург. цветочки…
Насытитесь новинками вы всласть.
Хотя Рошиоманов пала власть, [48] Хотя Рошиоманов пала власть… — следует читать: Росциоманов. Так прозвала критика поклонников «юного Росция», актера одного из лондонских театров (Росций — знаменитый римский комический актер).
Хоть есть у нас актеры с дарованьем,
К чему они со всем своим стараньем,
Коль критика все терпит этот вздор,
Коль шлет Рейнольдс ругательств дикий хор: [49] Коль шлет Рейнольдс ругательств дикий хор… — перечисленные ниже ругательства являются излюбленными, по словам Байрона, выражениями Д. Г. Рейнольдса (1796–1852), постоянно встречающимися в его комедиях.
«Черт вас дери», «Проклятье», «Леший с вами»,
Смысл здравый портя общими местами;
Коль Кенни «Мир», [50] Коль Кенни «Мир»… — Д. Кенни (1780–1849) — автор драматических произведений, в том числе пьесы «Мир», с успехом поставленной в 1808 г. — где Кенни ум живой?
Едва журчит пред сонною толпой;
Коль «Каратач» Бомонов похищают [51] Коль «Каратам» Бомонов похищают… — по мнению Байрона, Г. Т. Шеридан, сын знаменитого драматурга и директора театра Друри-Лейн, исказил в постановке смысл драмы Бомонта и Флетчера «Каратач», сделав из нее фарс. Каратач (или Карадок) — легендарный король силуров, живших на западе Британии, который попал в плен к римским завоевателям.
И в глупый фарс бесстыдно превращают!
Кто слез своих над сценой не прольет?
Ее упадок с каждым днем растет.
Иль гениев уж нет под небесами,
Или исчезла совесть между нами?
Да где же ты, таланта яркий свет?
Увы, средь нас его давно уж нет!
Проснитесь же Джордж Кольман [52] Д. Кольман-младший (1762–1836) — популярный некогда драматург, директор театра Гэймаркет в Лондоне. благородный
И Кумберланд! [53] Р. Камберленд (Кумберланд) (1732–1811) — автор романов, драм, стихотворений, переводчик древних классиков. Будите дух народный!
Пусть ваш набат прогонит глупость вон.
О Шеридан, [54] Р. Б. Шеридан (1751–1816) — английский драматург и директор театра, где ставились его пьесы «Школа злословия», «Поездка в Скарборо» и др. восстанови же трон
Комедии, и пусть не знает сцена
Германской школы тягостного плена.
Отдай ты тем Пизарра перевод
Кому Господь таланта не дает, [55] Отдай ты тем Пизарра перевод, кому Господь таланта не дает… — пьеса А. Коцебу «Пизарро», замечает Байрон, «могла бы считаться самою худшею в своем роде, если бы Шеридан своим переводом не доказал, что ее можно сделать еще хуже».
И драмой нас порадуй на прощанье;
Оставь ее потомкам в завещанье
И нашу сцену вновь переустрой.
Доколь, с поднятой гордо головой,
На тех подмостках глупость будет править,
Где Гаррик [56] Д. Гаррик (1717–1779) — знаменитый английский актер. наш ум, искусство славить,
Где Сиддонс [57] С. Сиддонс (1755–1811) — актриса, прославившаяся исполнением главных ролей в шекспировских трагедиях. волновала нам сердца?
Доколь черты презренного лица
Посмеет фарс скрывать под маской смеха?
Когда же эта кончится потеха?
Доколь мы будем громко хохотать
Над тем, как Гук [58] Т. Гук (1788–1841) — лондонский драматург и режиссер. пытается сажать
Своих героев в бочки? Режиссерам
Доколь не надоест нас пичкать вздором
То Скеффингтона, Гуза, то Шерри? [59] То Скеффингтона, Гуза, то Шерри? — Неточно в переводе. Следует читать: «Скеффингтона иль фарсами Черри?» Л. Скеффингтон (1768–1850) автор комедий, поставленных на сценах лондонских театров в 1802–1805 гг.; Э. Черри (1762–1812) — известный ирландский актер и автор комедий.
А Массинджер, Отвэй, Шекспир внутри
Своих шкапов доколь же позабыты
И плесенью от времени покрыты?
Об аргонавтах славы взапуски
Меж тем кричат газетные листки,
Гуз с Скеффингтоном славу разделяют, [60] Гуз с Скеффингтоном славу разделяют… — ошибка в переводе. Следует читать: «Гусь». Имеется в виду пантомима Т. Д. Дибдина (см. коммент. 47 выше) «Матушка-Гусыня» (1807).
Их призраки Льюиса не пугают! […]

Так вот, друзья, наш век теперь каков!
Как больно вспомнить нам про жизнь отцов.
Убило ль совесть в бриттах вырожденье?
Всегда ли глупость встретит поклоненье?
Я не могу всецело нашу знать
За восхищенье Нольди обвинять,
За щедрые их итальянцам дани
Иль панталонам славным Каталани. [61] Д. Нальди (а не Нольди, как ошибочно напечатано в тексте), Каталани — актер «Королевского театра».
Что ж делать им, когда дают у нас
Для мысли — смех, для смеха — ряд гримас.

Пусть нравы нам Авзония смягчает, [62] Пусть нравы ним Авзония смягчает… — Речь идет о постановках на лондонской сцене того времени итальянских комедий, в которых преобладало развлекательное начало. Авзония — название земли авзонов, латинского племени древних италиков; поэтическое название Италии.
Пускай сердца искусно развращает,
Своими пусть безумствами дивит,
Хваля порок, приличий не щадит.
Пусть наших дам блестят восторгом глазки
При виде форм Дегэ, сулящих ласки,
Пусть тешит вид Гайтоновских прыжков
Мальчишек знатных, знатных стариков,
Любуются пусть снобы в упоенье
На формы Прэль, презревшие стесненье
Несносной ткани. Пусть, — о дивный вид,
Анджиолини бюст свой обнажит,
И так красиво ручки округляет,
И грациозно ножки выставляет.
Пускай Коллини прелестью рулад
Влюбленных песен разливает яд,
Но вы, пророки грозные, молчите!
Своей косы разящей не точите,
Гонители пороков наших всех,
Для коих кружка пива в праздник — грех,
Как в воскресенье — помощь брадобрея;
Непочатых бутылок батарея,
Небритой бороды густая тень
Вот знак, как чтите вы субботний день. […]

Вот занавесь упала. Настает
Для зрителей безумствовать черед!
Там шествуют богатые вдовицы,
Там носятся раздетые юницы,
Отдавшись вальса сладостной волне.
Походкой плавной движутся одне.
Гордятся членов гибкостью другие.
Одне, чтобы ирландцы удалые
Могли попасть скорей в их сладкий плен,
Косметиками побеждают тлен
Их прелестей. С любовными сетями
Охотятся другие за мужьями
И узнают, гоня стыдливость прочь,
Что узнается в брачную лишь ночь. […]

О истина! Создай ты нам поэта
И дай ему ты вырвать язву эту!
Ведь я из этой шайки озорной
Едва ль не самый член ее шальной,
Умеющий в душе ценить благое,
Но, в жизни, часто делавший другое,
Я, помощи не знавший никогда,
Столь надобной в незрелые года
Боровшийся с кипучими страстями
Знакомый с теми чудными путями,
Что к наслажденью завлекают нас,
Дорогу там терявший каждый раз,
Уж даже я свой голос возвышаю
И в развращенье нравов обвиняю
Всех тех господ. Насмешливый мой друг
С коварною улыбкой скажет вдруг:
«Да чем же ты их лучше, сумасшедший!» [63] Да чем же ты их лучше, сумасшедший? — Позднее Байрон напишет: «Достаточно сумасшедший в то время и не сделавшийся с тех пор более благоразумным».
Над переменой, чудно происшедшей
В моих речах, подивятся друзья.
Пусть так! Когда поэта встречу я,
Который, как Джифорд, с душою редкой
Соединит талант к сатире едкой
И станет защищать от зла добро,
Тогда свое я положу перо,
Я подниму лишь голос, чтоб приветом
Его почтить, хоть и меня при этом,
Как всех других, он будет бичевать
И со стези порока совлекать. […]